По Западной Африке. Ч - 8. Вырваться из Гвинеи

Нужно заметить, что такой нищеты, как на юге, здесь нет. Домики нарядны, люди прилично одеты — чувствуется достаток. Опять глохнет наш джип. Арби и другой водитель меняются генераторами, перекидывая их с машины на машину, и мы как-то едем дальше.

К вечеру заселяемся в придорожный отель в городе Лабе. Отель на удивление приличен. Ужинаем и падаем спать. Если устали мы, то можно представить состояние водителей.

Ребята сняли с одной из машин рулевую рейку, с другой генератор, и, найдя в городе б/у запчасти, всю ночь при свете фонариков производили ремонт. В Африке старых деталей полно и найти можно всё что угодно.

Утром один из водителей попросил набрать воды, постучав к Марине в номер. Туарег стал городить бак к крану, не удержал тяжесть и снёс раковину. Действительно африканцы не понимают, для чего нужен душ и шланг.

Зато цену сантехнике знает хозяйка отеля. Услышав звон, она удавом вцепилась в Марину, ослабив хватку только после получения денег.

Ребята просят дать им ещё 2–3 часа на ремонт. Чтобы заполнить паузу, отправляемся всей группой на прогулку. По пути встречаем почту, где желающие сами себе в Россию отправляют открытки из Лабе, главного города провинции Фута-Джаллон.

Лабе расположен в 450 км к северо-востоку от столицы, города Конакри, на высоте 927 м над уровнем моря. Климат города — тропический, с большими различиями между дневными и ночными температурами.

Основан в 1755 году мусульманским проповедником по имени Карамоко Альфа мо Лабе, который распространял ислам в регионе. До французской колонизации город был столицей провинции Дивал.

Сегодня Лабе является важным центром торговли; город известен ткачеством, производством обуви и мёда.

Имеется аэропорт Тата, однако с середины 2000-х годов регулярных рейсов в Лабе не осуществляется. Покрытие взлётно-посадочной полосы аэропорта на сегодняшний день полностью отсутствует.

Достопримечательностей нет вообще, или, если есть, хорошо спрятаны. Зато много мусора. Население чуть более 60 тыс, и, наверно, половина всех жителей крутится на базаре.

Ловим косые взгляды. Обстановка весьма недружелюбная. Основная масса моих попутчиков решает вернуться в отель. Но повар Джабриль должен купить продукты. Я, Марина и Михаил решаем ему помочь.

Белых в Лабе не бывает вообще, поэтому нас все разглядывают.

Мои отчаянные спутники знают французский, и нам вместе не страшно. Перекидываю рюкзак вперёд.

Пёстрая базарная толпа поглощает в себе троих белых чужаков, даря взгляды, от которых холодеет спина. Толчея жуткая, народу полно, потеряться легко и просто.

Проходим ряды, где с пачками денег стоят менялы. Нищие калеки выбирают нас своей добычей, тянут культяпки, подолгу следуют за нами, бормоча какие-то фразы.

В разных местах покупаем яйца, помидоры, воду, сахар, хлеб и живых кур.

Марина помогает Джабрилю торговаться, неизменно собирая толпу.

На удивление много лавок закрыто. Как потом выяснилось, вчера на торговцев было произведено вооружённое нападение, и торговый люд от шока ещё не отошёл.

Когда всё куплено, стоим, караулим товар. Джабриль звонит по телефону. Через какое-то время, раздвигая толпу, на выручку к нам пробирается одна из машин.

Загружаем продукты в багажник. Два петуха и курица в закрытой сетке помещаются на крышу. Наблюдая за птицами весь последующий день, мы не переставали удивляться их природным инстинктам.

Жить петухам осталось совсем ничего, но они не понимая этого, всё старались выяснить отношения, нахохливая гребешки и распушая хвост. А может это и хорошо, что ни человек, ни зверь, ни птица своей судьбы не понимают?

Нам нужно в этот день постараться как можно ближе подъехать к границе с Верхней Гвинеей. Из-за очередной потери времени, словно паровозик из Ромашково, сбиваемся с графика.

Асфальт исчез, горы отступили. Опять за окном потянулись холмы и долины, покрытые высохшей травой и зелёным лесом.

Опять в придорожных деревнях круглые туземные домики, с кокетливой соломенной крышей.

Опять рукой нам машут босоногие дети.

Правда, теперь деревни огорожены плетёным забором, за которым пасутся общественные стада коров.

Хотя живут здесь те же фульбе, они анимисты.

Ислам в эти дебри не дошёл.

Деревья здесь, как на юге, не вырубали. Да и зачем рубить лес, ведь вывести его отсюда тяжело.

Ради справедливости отмечу, чем дальше от больших городов, тем спокойней и доброжелательней становятся люди, не смотря на жуткую бедность.

К вечеру на дороге пошло какое-то движение. Навстречу всё чаще и чаще попадаются легковушки и грузовики, затоваренные на высоту, превышающую разумные пределы.

На мешках сверху сидят люди. Пыл столбом. Поэтому, те, кто едет на крыше или в кузове, часто надевают так необходимые для Африки водные очки или маску для ныряния.

Гвинейские дороги это отдельная тема. Кто интересуется, предлагаю для изучения рассказик — По гвинейским дорогам

Останавливаемся в небольшой деревушке, где активно грузятся несколько легковых машин.

Впереди река, через неё ходит паром, и на нашей стороне капитулировал на бок грузовик.

В Африке продовольствие на свалке оказаться не может. Гвинейцы товар собрали, подмели рядом с машиной и набили в новые мешки рассыпавшуюся кукурузу.

Местные водители, узнав об аварии, приехали в эту деревню, дабы помочь перевезти груз.

Завалившийся грузовик перекрыл на нашей стороне движение, но гвинейцы уже пробили рядом дорожную колею.

Кое-как втискиваем на старенький паром наши четыре джипа. Два чёрных как ночь негра начинают вручную крутить лебёдку. Ощущение такое, словно мы попали на 200 лет назад в прошлое на рабовладельческий юг США.

Как называется речка, я так и не выяснил. В январе её вода совершенно не движется.

Хотя, по словам местных жителей, в сезон дождей на взбесившийся поток страшно смотреть. Когда-то река была большой и отодвинула со своего пути горы.

Солнце заходит. Столбиков на дороге нет. Никто не знает, сколько километров до Гвинеи-Бисау.

Хочется встать лагерем на ночёвку поближе к границе. Наконец, находим какую-то деревню и разбиваем лагерь, как потом выяснилось, возле школы.

Та ночь оказалась самой неудачной за всю поездку. Джип, в котором ехал я, Михаил и гид Дауда, окончательно сломался. Полетела коробка передач. Машина для прохождения дальнейшего маршрута не годилась.

У Дауды сильно разболелся живот, на лицо все признаки аппендицита. А я в темноте поскользнулся и упал под горку, пролетев несколько метров, сильно ударился головой о дерево.

В таких экспедициях сойти с маршрута, заявив, что хочется домой, попросту нереально. Обратный вылет у нас из Бисау. На общем собрании решаем, что Наташа рано утром на такси повезёт Дауду в больницу. Козлевич Арби останется колдовать над своей Антилопой Гну, а мы, уплотнившись, поедем дальше.

Утром товарищи сообщили мне о появлением фингалов. Вроде упал не сильно, но теперь заболело колено, и шея стала плохо крутиться. Скорее бы на море в Верхней Гвинее.

За всеми этими проблемами не успел даже сфотографировать школьников, поднимавших утром на линейке государственный флаг Гвинеи. Маленькие лица сосредоточены, глаза влюблено пожирают разноцветное полотнище, а губы с гордостью шевелятся. Без музыкального сопровождения дети дружно поют гимн своей страны.

Опять вспоминается книга А.Фидлера. Писатель приехал в Гвинею через год после обретения независимости и однажды попал в такую историю.

Фидлер вместе со своими товарищами посетил в Конакри кинотеатр. Вдруг неожиданно заиграла музыка. Люди вокруг резко поднялись со своих мест и молча замерли.

Увидев такое дело, встала и компания Фидлера. Когда закончила играть музыка, подошли полицейские, и предложили пройти в участок, где уже ждал судья.

«Слишком поздно встали во время исполнения государственного гимна Республики Гвинея!» — озвучил обвинение, одетый в чёрную мантию чёрный судья.

Писатель из социалистической Польши кое-как открутился от обвинения, указывая на то, что только вчера приехал в Гвинею, с целью написать книгу о молодой республике. Но его белых товарищей чёрный судья на первый раз приговорил к штрафу и аресту в тюрьме на одну ночь.

Собираем палатки, прощаемся с Арби и трогаемся в путь. До границы ещё 217 км. Опять вырастают горы, затем резко исчезают. Мы спустились с плато, и январское солнце начинает здорово припекать.

Заезжаем в городке Карандара в больницу, куда Наташа привезла Дауду. Он совсем плох. Операцию здесь сделать невозможно. Наташа занимается поисками машины, дабы везти больного в Мали.

Скидываемся деньгами. Упаси Господи заболеть или получить травму в Африке!

Хорошая асфальтовая дорога из Карандара уходит в Сенегал, а наш удел привычная пыльная грунтовка. Справа тянется высокое базальтовое плато, вокруг раскидистые баобабы, мелкий кустарник и туземные хижины.

Навстречу ни одной машины. Через час подъезжаем к границе. Возможно, две Гвинеи дружат и обмениваются товарами по морю, а скорее не обмениваются вообще.

Возле границы нет какого-либо базара. Со стороны Гвинеи только забытая Богом деревушка. Людей нет, мы здесь одни. Спит даже привязанная к пограничному столбику обезьянка. Скучавшие пограничники в качестве развлечения смачно бьют печати на чистый лист паспорта.

Опускается верёвка, и колонна, теперь уже из трёх джипов, освобождается от гвинейского плена. На глобусе Гвинея малюсенькая страна, а мы по ней неделю болтались.

За заставой около километра тянется заросшая кустарником нейтральная территория. Увидев джипы, ленивый солдатик опускает верёвку на въезд в Гвинею-Бисау.

Здесь пограничный посёлок явно богаче. Гвинея-Бисау только в 1978 году обрела независимость, выгнав португальцев.

Свои растущие фингалы изучаю в зеркало. Шея не крутится. Наступаю с трудом, болит колено. Я ходил в открытых сандалиях и ноги теперь в жутком состоянии. Одежда грязная и пыльная.

Наверняка, сколотивший на разгрузке вагонов свой первый миллион миллиардер Прохоров уставал меньше чем я от такого отдыха. Скорее бы в отель, там должна быть вода и можно будет привести себя в порядок.

Джабриль раздаёт паспорта. Бисаутские пограничники испоганили штампом ещё одну страничку. Таким образом, за поездку заляпано 7 страниц, но я ещё не дома.

Вглубь страны ведёт такая же пыльная дорога. Вокруг такая же нищета, но природа поменялась. Вместо саванны начались вечнозелёные влажные леса. Останавливаемся на мосту через тихое болотце.

Строго по середине оригинальная стела, но понять, что изображает человек в форме презерватива, затруднительно. Скорее всего, памятный знак связан с борьбой за независимость. Как это обычно бывает, из одной страны в другую просачивались добровольцы, дабы помочь товарищам.

Если нижняя Гвинея горная и холмистая, то её верхняя сестрёнка равнинная.

Радуют глаз огородики, засеянные какой-то зеленью, появилось множество фруктовых деревьев. Города не представляют собой хаотичную застройку с хижинами и бараками. Чувствуется, что их строили города европейцы.

Самое главное, поменялся стиль жизни. В национальной одежде женщин стало меньше, и нет загруженных мешками до самого неба грузовиков.

В отель в городе Бафата попадаем в 20 ч. Весь день ушёл на дорогу, ведь выехали мы в 10 утра. Ребята, как и хотели, за ужином вкушают белое вино с рыбой. Душа компании Виктор из Нижнего проставляется за сотую страну.

У меня же настроения совсем нет. Как я с фингалами приду на работу? Радует только то, что перед границей я сумел поменять гвинейские деньги на западноафриканский франк, который ходит в Мали, в Буркина-Фасо, в Бисау.

Падаю на кровать, заказывая у Дрёмы любой сон, только не про Гвинею.

Если искать информацию о Гвинее-Бисау, то скупые строки неизменно говорят, что это одна из беднейших стран мира (так пишут и про Гвинею и про Мали).

Про Бафата я читал, что это город с населением 22 тыс. человек на судоходной реке Жеба, но какого-либо движения по реке мы не заметили. Хотя, как и пишется в справочниках, колониальный стиль архитектуры город сохранил.

Р.S. В заключении хочу подитожить, поездка выдалась крайне сложной. Нам улетать из Бисау, а у них умер президент. С вылетами ситуация зависла. Было непонятно, выпустят нас из страны или нет. Все ждали переворота, и он действительно случился, но уже после нас.

Продолжение — Увидеть Бижагош и улететь

Теги: Культурно-познавательный туризм, Экстремальный отдых