Хельсинки. «Осколок империи»

Прикидывая, куда стоит пойти и что нужно посмотреть, тему шопинга мы даже не рассматривали. В путешествиях мне всегда жалко тратить время, которого и без того очень мало, на магазины, примерки, муки выбора, а потом еще пытаться пристроить покупки в чемодан, уговаривая весы не показывать перевеса. С едой такая же история — если мы что и покупаем, так это шоколад в подарок давно выросшим детям. Все остальное можно купить и дома, а если у нас что-то не продается, то мы привыкли обходиться без него, не стоит и начинать. Поэтому шопинг в Хельсинки остался для нас неизученной территорией и я не скажу, что жалею об этом.

Достопримечательности укладывались в не очень долгую прогулку, намного короче, чем время стоянки корабля в порту. Такое у нас получалось впервые — обычно не хватало часа-другого, чтобы увидеть все-все-все.

И самое главное, мы не учли, что в Хельсинки будем в воскресенье, когда метро открывается в полдень и все остальное тоже не спешит распахивать двери спозаранку. Все бы ничего, но из порта надо было как-то добираться, а ноги к этому времени немного устали от ежедневных марш-бросков и нахально требовали отдыха. Хорошо, что автобусы начинали работу ранним утром, это хоть как-то спасало ситуацию, но закрытое метро нас не просто удивило, такого сюрприза мы совершенно не ждали и пришлось на ходу импровизировать, перекраивая и перестраивая маршрут. С самого утра все пошло не совсем так, нестыковки накладывались одна на другую, вылившись в конце концов в противоречивые впечатления, где минусы перевесили плюсы, которых тоже было немало…

Уткнувшись в запертые двери метро и поняв, что-либо нам надо немало пройти пешком (что очень не хотелось), либо изобретать что-то на месте, мы решили отложить городские улицы «на потом» и начать с парка Сибелиуса, где первоначально думали закончить этот день. Автобусы и трамваи ходили, в отличие от метро, они нас и довезли аккурат к парку, достаточно большому, еще по-летнему зеленому и с редкими проблесками желтого в густых кронах деревьев. Созерцание парка пришлось сильно урезать — предположить, что у нас останется много свободного времени мы не могли, а нестись потом галопом не хотели. Поэтому отправились сразу к памятнику Сибелиусу, плотно оккупированному продавцами сувениров и китайскими группами.

Необычный монумент из нескольких сотен труб, издающий «музыку ветра», напоминающую ту, что писал Сибелиус, хорошо бы смотреть в тишине и относительном одиночестве. Никакой музыки мы не смогли услышать, все то, что напевал в трубах ветер, заглушалось воплями активно фотографирующихся китайских товарищей, норовивших чуть ли не залезть в эти самые трубы и пытавшихся в эти же трубы кричать что-то очень бодрое. Голова композитора явно страдала от этих воплей, но героически терпела бесконечную фотосессию — дисциплинированные китайцы организовали длинную очередь, конца которой было не видно. Сказать, что нам не повезло — ничего не сказать. Тихая музыка ветра в это утро осталась неуслышанной, к памятнику и подходить-то особо не хотелось, риск оглохнуть был велик, а автобусы все прибывали и прибывали, и оставалось только ретироваться туда, где хоть немножко тише. Одного я не могу понять — ну неужели нельзя себя вести цивилизованнее, тише, скромнее?! Зачем залезать на памятники с риском их сломать и разговаривать, пытаясь перекричать всех?! Впрочем, это не только китайцев касается, к сожалению…

Если откинуть толпу народа и вызванную этим досаду, сильно помешавшую впечатлениям, памятник производит неизгладимое впечатление. Наверное, именно такими и должны быть памятники композиторам — стремящимися в небо, поющими под порывами ветра, живущими звуками, как и душа творца. Необычный внешний вид напомнил мне органные трубы и огорчение от того, что так и не пришлось услышать, звучат ли трубы на самом деле, или это досужие байки туристов, не дает мне покоя до сих пор…

Сам парк красив естественной простотой, а его тропинки уговаривают гулять не спеша, от скамейки к скамейке, наслаждаясь природой, тишиной и ветром. Несмотря на август, пахло осенью, желтеющие листья тихонько падали под ноги и мысль остаться здесь до вечера, не казалась такой уж глупой. Кто знает, послушайся мы этого порыва, может Хельсинки вызывал бы совсем другие эмоции и воспоминания…

За пределами парка город не спешил просыпаться — пустая остановка транспорта, притихшие дома, совершенно никаких прохожих, и из звуков только ветер, сметающий облетевшую листву с идеальной дороги. Транспорт в этот час, не такой уж и ранний даже для воскресенья, ходил строго по расписанию и совершенно пустым.

Городскому транспорту Хельсинки я готова петь оды — чистый, бесшумный, не самый дорогой, приятно прохладный, без высокого порожка, а самое главное, его очень много, поэтому и не приходилось ждать долго. Отсутствие привычных нам пробок на дорогах и нервов у водителей тоже приятно удивило, но не знаю, причиной тому выходной день или здесь всегда так. Неспешно проезжая по полусонным улицам финской столицы, я впервые подумала, как хорошо здесь живется…

Мысль, что быть жителем Хельсинки намного приятнее, чем туристом, бродящим по финской столице, наведывалась с регулярностью финского трамвая, заставляя поглядывать не на достопримечательности, а на бытовые мелочи, которые обычно замечаешь дома и пропускаешь в путешествиях.

Вот красивые фасады, на которых не сыскать ни одного кондиционера. Наверное, они где-то развешаны, но строгую геометрию знания им портить запрещено.

В домах нет разномастных окон, все одинаковые, как и было задумано. Думаю и со двора картина не сильно изменится. Не знаю, напрягает ли жильцов невозможность взять и заменить окна согласно полету своей фантазии, но внешний вид здания радует. Думаю, не надо добавлять, что двери не заклеены объявлениями, а на стенах не пестрит реклама, так раздражающая в моем городе, когда пытаешься сфотографировать какой-нибудь уцелевший исторический особняк прошлого века.

Обилие пешеходных улиц в центре — наверное, это понравилось больше всего. На некоторых тихонечко проезжают трамваи, без привычного звона, грохота и столба пыли, но они совершенно не мешают улице оставаться во власти пешеходов.

И провода! Вернее, полное отсутствие этих бесконечных линий, перечеркивающих небо, дома и норовящих испортить любой кадр. Ну нет здесь проводов, и вся эта паутина убрана до необходимого минимума, а фонари висят ровненько посередине дороги, а не грустят на чумазых столбах.

Да, еще дороги. Вроде и климат от нашего не сказать, что отличается, а поди ж ты — ни тебе ям, ни поехавшей плитки на тротуарах, ни раскрошившихся заплаток. Дороги здесь образцовые и чертыхаясь на наших, вспоминаю идеальные финские, проложенные без «откатов» и «распилов»…

Много еще чего есть здесь со знаком плюс, из того, что делает жизнь приятной, а иногда и красивой. И до чего обычным туристам нет никакого дела. Я и сама бы не обратила никакого внимания на все это, если бы закрутилась среди достопримечательностей города.

Всего-то чуть больше ста лет минуло, как Финляндия откололась от Российской империи и этот «осколок» яркий пример того, что могло бы быть у нас, не случись все то, что случилось. Хотя, может быть я и не права и хочу желаемое принять за действительное. Иногда Хельсинки неуловимо напоминает Питер — фасадами, перспективами улиц и каким-то особенным северным настроением. И в то же время, порой казалось, что гуляешь ты по какому-нибудь российскому городу (подойдет любое название, как мне кажется), благо русской речи вокруг слышится не меньше, чем у нас, вот только город этот любим, ухожен и архитектурно не изуродован.

Минусы тоже вылезали, я-то старалась их привычно не замечать, но тут… Опять же, склонна винить во всем воскресенье, но такого количества джентльменов «после вчерашнего» я за это путешествие не встретила больше нигде (со всеми вытекающими из этих джентльменов последствиями). А у вокзала, очень напомнившего мне монументализм сталинской эпохи (видно дело не в Сталине, а в эпохе и архитектурной моде), слонялась молодежь настолько наркоманского вида, что естественным порывом души было убрать куда подальше фотоаппараты и прижать к сердцу паспорта…

После парка Сибелиуса нас ждала (правильнее сказать «не ждала») церковь в скале Темппелиаукио, к которой мы неторопливо догуляли, попутно любуясь притихшим Хельсинки. У входа было подозрительно пусто и молодая пара, подошедшая с другой стороны, посмотрела на нас ровно с такой же надеждой, как и мы на них — не могли же ошибаться с графиком работы церкви все четверо. Однако могли. Церковь была заперта, а объявление у входа предлагало погулять до полудня, потому как воскресенье и все такое. Полоса невезенья продолжала действовать, показывая себя во всей красе, отношения с финской столицей категорически не желали складываться…

Внешне церковь напоминает бункер (ни один дьявол такой не возьмет) и построена была в середине 20 века. К сожалению, нам так и не довелось попасть внутрь, видела ее только на фотографиях, готовясь к путешествию. Внутри тоже каменные стены, даже орган есть и место, куда можно поставить свои свечки, но на церковь в привычном понимании слова это совершенно не похоже. Надежда увидеть все своими глазами, так и не сбылась…

Огорчившись ужасно и решив в отместку проигнорировать сувенирные магазины, которых по пути встретилось не так уж и много, но зато заманивали они огромными Санта Клаусами, мимо которых поди пройди, мы отправились дальше. К слову сказать, сувениры в Хельсинки я так и не купила, сначала было не до них, а потом на глаза не попалось ни одной сувенирной лавочки. Пришлось ограничиться шоколадом, весьма и весьма вкусным, по отзывам тех, кому он достался…

По дороге муж наметил свернуть к музею Естествознания, где на балконе должны были распивать чаи жирафы. Как же он огорчился, увидев опустевший балкон! Что стало с жирафами, которых не сфотографировал на этом балконе только очень ленивый турист, мы так и не выяснили.

Дальше была «Часовня тишины» в районе Камппи (площадь Наринккатори). Если не знать, что это часовня, можно до утра высказывать версии с названием и ни одна из них даже рядом не приблизится к правде. Читала, что в часовне рады видеть любого, вне зависимости от того, каким богам вы молитесь и какую веру исповедуете. Построена она была совсем недавно, несколько лет назад, из натурального дерева, и внутри этой церкви всегда очень тихо. Ну и что вы думаете, зашли мы в часовню? Правильно, закрыто по случаю… Даже не знаю, по какому случаю, закрыто и все.

К этому моменту безысходность дотянулась до моего горла, чтобы половчее пристроить свои холодные пальцы и начать их сжимать. Не люблю я воскресенья в путешествии, всегда какие-нибудь накладки случаются, но чтоб так, одна за другой, это происходило впервые…

Сама площадь производит неоднозначное впечатление — понастроено тут всякого-разного, от хорошо сохранившегося милейшего старого до суперсовременного, ну и часовня тоже, не сказать, что сильно в тему. Но когда я спустила немножко гневного пара и вдохнула-выдохнула, чтобы посмотреть на все без нервов, площадь неожиданно понравилась — каждый здесь найдет то, что ему по душе, и в целом все смотрится достаточно гармонично.

Ложкой дегтя на площади было обилие неформалов (назову их так), явно не утруждавшихся поисками туалета, да и номера с душем им явно претили. Все они бродили в поисках приключений, пили пиво, не экономя на этом удовольствии и явно маялись после вчерашнего. Как ни крути, но плюсы и минусы так и шли рука об руку, то и дело сдергивая розовые очки и раскрывая глаза на суровую действительность Хельсинки…

Дальше дорога вывела нас к вокзалу, вызвавшему своим монументальным видом смутные ассоциативные воспоминания, что где-то когда-то я такое видела. Память категорически отказалась ворошить полузабытое и выдавать пароли и явки. Так до сих пор и не вспомнилось, где были замечены такие же «рабочий и рабочий» …

Четыре гранитных мужика (но это не точно, что все они мужики) с фонарями в руках украшают фасад вокзала и добавляют ему такой неповторимой колоритности, что не замереть перед их суровыми взорами просто невозможно. И не сфотографировать тоже. Залюбовавшись гранитными профилями, мы так и не додумали до логического финала мысль зайти в сам вокзал и полюбоваться цитаделью железнодорожного транспорта, так сказать, изнутри. Кто ж знал, что свободного времени у нас будет навалом и можно было даже прокатиться туда-сюда на электричке, услаждая взоры пейзажами за окном.

Часовая башня (если обойти вокзал справа) — несомненное украшение здания, уравновешивающая монументальность суровых мужиков и даже придающая некое изящество насупленному фасаду. Вот башня нам очень понравилась!

Финский национальный театр — самое красивое здание на площади справа от вокзала. Похож он на сказочный замок, дворец и даже немножко крепость, причем одновременно. Черепичная крыша, узкие окна-бойницы в башенках и парадный балкон смотрятся очень нарядно и празднично, так и ждешь, что выйдет на балкон прекрасная дама и начнет слушать, что ей там сочиняет сверкающий доспехами рыцарь. Рыцаря мы так и не дождались, но театром любовались практически в полном одиночестве, если не считать неспешно прогуливающихся жителей города.

Перед театром есть памятник финскому писателю А. Киви, чье имя и творчество мне совершенно неизвестны…

Побродив немного по улицам, приятно пешеходным, украшенным цветами, застроенным зданиями, каждое из которых можно рассматривать очень долго, постепенно проникаясь их сдержанной красотой (тут я не кривлю душой совершенно, в этих домах действительно есть что-то эдакое, не заметное с первого взгляда) и старательно обходя места, где кипела туристическая жизнь, мы вышли к парку-Эспланаде.

Все, что так или иначе связано с природой, в Хельсинки не просто красиво, а очень красиво. И старый парк, со стройными рядами разросшихся лип и аккуратными клумбами, пламенеющими цветами, одно из таких мест. Длинная Эспланада начинается от проспекта Маннейргейма и заканчивается у Рыночной площади (или наоборот, смотря как вы пойдете). Условно парк поделен на Северный и Южный, причем еще в 19 веке, когда финны и шведы не то, чтобы дружили, но и не то, чтобы враждовали. Но для неприкрытой демонстрации своего патриотизма финны гуляли исключительно по Южной Эспланаде, а шведы, соответственно, по Северной.

Гулять здесь, время от времени присаживаясь на лавочку и прикармливая голубей, можно хоть целый день. Да и куда спешить в воскресенье? А в парке красота — одни столетние липы чего стоят! Опять же, можно изучать памятники знаменитым финнам. Вот вы знаете поэта Людвига Рунеберга? И я про него ничегошеньки не слышала, пока не прочла его имя на памятнике. А другие туристы знают, иначе зачем выстраиваться в очередь возле памятника, фотографируясь на память…

Магазины, рестораны, отели, украшающие эспланаду по обеим сторонам улицы, пришлось оставить без внимания, уделив побольше времени самому парку, оставившему самые приятные воспоминания. Погонявшись за бабочками и пополнив свою коллекцию фотографий цветов на клумбах (в Хельсинки очень красивые фуксии!), послушав жалостные вздохи и стоны старой шарманки,

расторгавшей до глубины души своим неизбывным горем, высказанном на языке музыки, посмотрев на знаменитый и самый старый ресторан «Капелли»,

где, как говорят, любил вкушать яства Сибелиус, мы вышли к фонтану «Морская нимфа».

Изящная финская Афродита, украшающая фонтан, один из главных символов Хельсинки, если верить тому, что рассказывала гид немногочисленной группе туристов. Вначале 20 века нимфа своей обнаженностью вызвала шумный скандал и была обвинена в безнравственности и распущенности. Кто в эдакое поверит сейчас, в наш век, стремящийся к абсолютной толерантности…

И пока критики изощрялись в злословии, а власти всячески препятствовали появлению «срамоты такой», категорически не желая платить скульптору за неприкрытую девицу, народу она понравилась и даже полюбилась. Правда, с оговоркой — мужчины приняли нимфу, как родную, а женщины страшно негодовали, очевидно завидуя ее юности и стройности. С той поры нимфа так и стоит — спиной к зданиям администрации и, так сказать, лицом к народу. Притерпелась ли к ней женская половина Хельсинки, спросить было не у кого…

Покрутившись у фонтана так и эдак, стараясь, чтобы нимфа попала в кадр без строительных кранов на фоне, отсняв морских котиков, украшающих парапет, полюбовавшись искрящимися под ярким солнцем струями воды и даже попозировав на фоне, что мы вообще-то регулярно забываем сделать, миссию изучения еще одной достопримечательности можно было считать законченной.

К этому времени пришло осознание, что смотреть осталось всего-ничего, а времени впереди некуда девать и что если мы даже будем ползти со скоростью беременной черепахи, все равно оставшееся время нам будет некуда девать. Поэтому все остальное изучалось совершенно неторопливо и вдумчиво, если не сказать мучительно долго…

Рыночная площадь кипела и бурлила. Туристы-круизники, изучив столицу финнов по-быстрому, стекались сюда, дабы отведать знаменитого финского рыбного супа, запив его не менее знаменитым финским крепким напитком. Сухопутные туристы тоже ничего не имели против супа и прочего, спеша на площадь. Финские домохозяйки гуляли по рынку, прицениваясь к овощам и фруктам и складывая в корзинки то, что станет воскресным обедом для всей семьи. Отобедавшие супом туристы прочесывали этот же рынок в поисках сувениров поинтереснее и желательно подешевле. Ну и для полноты картины добавьте велосипедистов, появляющихся из ниоткуда и норовящих ударить с тыла. В общем, вполне себе такой первозданный хаос царил на Рыночной площади, предлагая и нам влиться в гущу всего этого.

Суп мы решили пропустить, не испытывая к этому времени ни малейшего голода. Сувениры тоже не впечатлили до такой степени, чтобы бежать по рядам, скупая все подряд. Да и куда мне потом пристраивать шкуру несчастного лося, стоившую несусветных денег в пересчете на наши родимые рубли…

Пробиваться к стеле императрицы пришлось с боями. Ну кто помнит, что была у нас когда-то императрица Александра Федоровна, та, что супруга Николая Первого и что прибыла августейшая семья однажды с официальным визитом в Гельсинфорс в далеком 1833 году, и что финны увековечили это событие стелой? А между тем, вокруг этого памятника накручено немало то ли историй, то ли городских легенд, то ли исторических анекдотов.

Говорят, что сурового Николая Первого, от взгляда которого, как известно, некоторые падали замертво, финны очень боялись. Но увидев его кроткую, нежную и очень красивую супругу, облегченно выдохнули и успокоились — она-то императора не боится, значит и им дрожать нечего.

Саму стелу поставили аккурат на том месте, где император поставил на землю свою супругу, вынеся ее на руках из севшей на мель лодки. Я про эту историю ничего не знала до путешествия, но порывшись в архивах царствования Николая Первого нашла несколько упоминаний этого происшествия. Пусть будет правдой, Николай вполне мог совершить такой рыцарский поступок, это в его характере…

Полюбовавшись набережной, посмотрев на лодки-яхты-паруса и решив, что прокатиться на кораблике совершенно не хочется, а вот погулять наоборот, очень даже хочется, мы отправились дальше. Наверное, это было не очень правильное решение и надо было становиться в очередь за билетами, а потом любоваться Хельсинки с воды, благо погода к этому очень располагала. Но теперь уже ничего не поделаешь, кроме признания своей ошибки.

Успенский собор заметен издалека и благодаря своему расположению на возвышении, и своим размерам, очень немаленьким. Финны утверждают, что этот собор самый большой не только в Финляндии, но и в Северной Европе. Не уверена, что это так и есть, но и спорить не буду.

Построен собор был во времена правления Александра Второго, причем император помог немалой суммой денег. Подробно рассказывать историю строительства не вижу смысла, все можно найти в интернете.

Чтобы посмотреть собор поближе, надо подняться по лестнице, получив в награду еще и очень симпатичные виды Хельсинки сверху, особенно если повезет с погодой.

Внутри фотографировать строго запрещено, хотя в интернете есть немало фотографий собора изнутри. Но мы в этот раз не стали партизанить, все-таки православный собор, совестно нарушать правила. Хотя хотелось очень!

Собор изнутри кажется даже большим по размеру, чем снаружи. Много православных икон, огромный и красивый купол, колонны и свет, льющийся со всех сторон. Видно, что собор действующий и за его сохранностью следят неукоснительно. Говорят, можно попасть на службу, проводимую на русском языке, но этот вопрос я не уточняла…

Дальше мы с мужем разделились. Он пошел гулять по округе, в надежде выискать что-нибудь симпатичное и интересное, я, разуверившись к этому времени в симпатичном и тем более интересном, пошла изучать набережную Южного порта и любоваться мачтами яхт.

Виды, открывающиеся с набережной, мне понравились необычайно — тихая вода, кучерявые облака, там и сям разбросанные островки, замершие на воде кораблики и лодки, тишина, простор и легкий ветерок, ну разве такая картина может кого-то оставить равнодушным!

К этому времени подтянулись поближе чайки, компанейские и дружелюбно настроенные. Жалко их было огорчать, но хлеба у меня в запасе не было, забыла прихватить с завтрака для налаживания отношений с местной фауной. Как ни странно, чайки на это не обиделись и даже поболтали о чем-то своем, благосклонно разрешая себя пофотографировать со всех ракурсов.

Изучив мост с замочками (эту моду можно ругать как угодно, но она уже захватила весь мир, нет такой страны, где бы на мосту не висели замки) и пришвартованный к берегу корабль, переделанный в ресторан, посидев на теплой брусчатке от нечего делать и поджидая окончания исследовательской эпопеи мужа, я дала себе слово, что теперь в Финляндию я поеду только с целью полюбоваться природой, ну или в гости к Деду Морозу. И никаких городов!

Вернувшийся муж поделился видами с высоты и посетовал, что ничего интересного он больше не нашел (в чем я не сомневалась).

Дальше снова были улицы, симпатичные и не очень, тихие и заполненные проснувшимся народом, пешеходные и не совсем, пока мы не вышли на главную площадь Хельсинки.

Сенатская площадь — наследие Российской империи. К чести финнов, обретя самостоятельность и независимость, они проявили мудрость и не стали сносить «проклятое наследие царского режима». Памятников российским императорам в финской столице будет побольше, чем в любом, произвольно взятом (кроме, пожалуй, Питера), русском городе. Кафедральный собор и памятник Александру Второму — главное украшение этой площади и место притяжения всех туристов, окончательно проснувшихся к этому времени.

Финны справедливо сохранили память о нашем императоре — именно Александр Второй придал статус государственного финскому языку и объявил финские земли княжеством в составе Российской империи. Возможно, финнам этого было и маловато, но лиха беда начало, лучше уж так, чем как раньше.

Кафедральный, он же Николаевский собор, строился параллельно с Исаакием и почему-то считается, что внешне оба собора имеют много общего (не мне судить, но скорее не соглашусь). Собор строился 22 года, за это время несколько раз изменялся первоначальный замысел и освящен был в честь Святого Николая, покровителя мореплавателей (ну и наверное, чтобы сделать приятное Николаю Первому, подарившему собору скульптуры 12 апостолов).

Отчего мы не пошли внутрь собора, я сейчас уже и не вспомню, но посидеть на ступеньках не забыли. Толпа туристов растворялась на огромном пространстве, гомон разноязыкой толпы не заглушал перебранки повздоривших чаек и устроившись на теплых ступеньках поудобнее, мы грелись на солнце, наблюдая за жизнью Хельсинки и его жителей, благо спешить и торопиться нам было совершенно некуда…

На этой площади заканчивалась обязательная часть нашей программы и дальше можно было выдвигаться в сторону порта, возвращаясь назад неисследованными улицами. Хельсинки не сумел стать тем городом, в который мечтаешь вернуться. Так бывает со всеми и я не очень верю тем, кто влюбляется во все города и страны, куда их заносит ветер странствий. В этом городе хорошо и спокойно жить, но очень скучно путешествовать.

Вернувшись домой и озадачившись вопросом, а не заелись ли мы и просто капризничаем, сами не зная, чего хотим, я не поленилась поговорить на эту тему с теми, кто бывал в Хельсинки. Подавляющее большинство ответили точно также, как я — Хельсинки не вызвал у них восторга души. Правда, с оговоркой, что финской природы это не касается, она наоборот, сплошной восторг. Ну так и я с этим совершенно не спорю — заход в порт ранним утром и выход вечером укрепили меня в желании изучить природу Финляндии поподробнее.

Я пока не знаю, когда состоится новая встреча с Финляндией, но в том, что она будет, я не сомневаюсь. И кто знает, может со второго взгляда мне удастся разглядеть то, что осталось незамеченным с первого, в этом вопросе я неисправимый оптимист…

Полезные советы:

1. Кафедральный собор открыт ежедневно с 9.00 до 18.00, в августе до 23.00.
2. Воскресная служба начинается в 10.00.
3. В те дни, когда внутри проходят какие-либо мероприятия, вход для туристов запрещен.
4. Успенский собор открыт со вторника по пятницу с 9.30 до 14.00, в воскресенье с 12.00 до 15.00. Понедельник — выходной. Фотографировать запрещено.
5. Часовня Тишины — расположена у станции метро Камппи и одноименного торгового центра. Открыта по будням с 8.00 до 20.00, в выходные с 10.00 до 18.00. Фотографировать внутри можно.
6. Церковь в скале работает по очень запутанному графику, который лучше предварительно уточнить. Понедельник и среда с 10.00 до 17.00, вторник с10.00 до 12.45 и с 14.15 до 17.00, четверг и пятница с 10.00 до 20.00, суббота с 10.00 до 18.00, воскресенье с 11.45 до 13.00 и с 15.30 до 18.00. Вход — 3 евро.
7. В парк Сибелиуса лучше приезжать во второй половине дня, когда схлынут все экскурсии. Автобусы — 39, 14, 24, 8. Трамвай — 8, 2, 10, 4.
8. На Рыночной площади в качестве обязательной аттракции рекомендуется отведать финского рыбного супа и прочих морских деликатесов. Здесь же есть рынок, где можно купить финские деликатесы и сувениры: мех лося, шапки, свитера и прочие удовольствия.
9. Про шопинг ничего сказать не могу, это не совсем моя тема.

Продолжение следует…

Теги: Круиз