Санкт-Петербург. Между прошлым и будущим…

Питер разглядел эту мою любовь и ответил взаимностью. Иначе как объяснить все те невообразимые стечения обстоятельств, помогающие прилетать вне всяких графиков и планов, неожиданно отменяемые выходные в парках и дворцах, позволяющие насладиться красивейшими местами без привычного столпотворения, удачно появляющиеся билеты на сайтах и прочие подарки судьбы, случающиеся с приятной регулярностью именно в этом городе?! И совершенно неважно, сколько дней удается провести в Питере — я согласна на любой срок, даже один день станет праздником и подарит счастье.

Пусть кто-то скажет, что один день — это совсем ничего, спорить я не буду, просто поверьте, даже за неполные 10 часов в Питере можно успеть очень многое…

Этот день складывался из споров, противоречивых желаний и невозможности уместить слишком многое в небольшой отрезок времени, при этом не ставя рекордов скорости и выносливости. Нет, сначала мы дружно решили провести этот день по принципу «куда глаза глядят, туда ноги и выведут». Эта идея продержалась всего один день, а потом рухнула под напором высказанных вслух и коварно утаенных желаний. Ну в самом-то деле, как можно провести целый день, не увидев ничего нового, лишь бессмысленно бродя по знакомым и не очень знакомым улицам!

И список тайных и явных желаний начал стремительно расти…

Десяти часов, которые «Аида» нам дарила в Питере, оказалось совсем не мало и, поставив очередной рекорд пройденных километров и этажей (необъяснимо, как нам удается столько «натаптывать» в Петербурге, совершенно не уставая при этом), мы увидели не только задуманное, но и прихватили бонусом то, куда даже не собирались сворачивать.

Еще дома было решено побывать во дворце Юсуповых на Мойке, где мы уже видели парадные комнаты, а теперь хотелось погулять по личным покоям, хотя поймать билеты на эту экскурсию оказалось не так-то просто. Честно прокараулив их появление на сайте дворца почти до самого вылета, мы отважились позвонить в кассы и побеседовав с очень воспитанной и вежливой дамой, уговорили ее открыть нам покупку этих билетов буквально на несколько минут. Не знаю, как нам это удалось, но факт остается фактом — в самый последний день перед вылетом мы стали обладателями брони двух билетов на экскурсию по личным покоям Юсуповых. Сложность была еще и в том, что именно этих экскурсий очень немного и надеяться купить билет в кассе, без брони, так же реально, как встретить в покоях дворца саму княгиню.

Дальше было совсем просто — оставалось только «накрутить» маршрут до начала экскурсии, сдвинув все остальное на вторую половину дня и постараться уложиться со всем этим до 8 вечера, когда надо было вернуться на корабль…

Питер встречал радостной погодой, умытыми после ночного дождя улицами, крепким ветром и такими живописными облаками, что впору было фотографировать только их, наслаждаясь ежеминутно менявшимися картинами. Нигде нет такого неба, как в Питере, красивого даже в бесконечности оттенков серого, а уж если погода порадует чистым небом, можно смело считать это подарком невиданной щедрости.

В этот день мы не брали рекордов скорости, не торопились успеть везде — мы просто гуляли, наслаждаясь ветром с Невы и изгибами Фонтанки, подолгу любовались корабликами, катающими туристов по Мойке, пытались подружиться с чайками, смотрели, как ветер гонит облака и тучи, то открывая, то закрывая голубые небеса и наслаждались самым красивым городом Земли…

Питерский Ангел в Измайловском саду — к нему я прихожу всегда, как бы короток не был мой визит в город. Поздороваться, положить монетку на колени Ангелу, заглянуть в его книгу, шепнуть на ухо, как скучала и ждала встречи, убедиться, что все у него хорошо, рассказать, что и у меня все ничего так, сделать кучу фотографий Ангела и очередную себя на его фоне, пообещать вернуться и уйти, все время оглядываясь — как он там? Неукоснительный ритуал, после которого начинаешь верить, что ты вернулась в Питер и все это не сон. Очень я люблю этот памятник, в котором так много при всей его лаконичности…

Никольский Морской собор — все, кто так или иначе связан с морем, должны заглянуть в этот собор в обязательном порядке, хотя бы для того, чтобы попросить хорошей погоды. И раз уж наша дорога проходила мимо главного храма Российского флота, мы не могли отказать себе в удовольствии навестить его, правда, совсем не учли, что субботний день только начинался и утренняя служба может помешать подойти к иконе Святого Николая…

Пришлось ограничится прогулкой вокруг, полюбоваться Крюковым каналом. Когда-то отсюда можно было запросто доплыть до Адмиралтейских верфей, Новой Голландии, дойти до устья Невы или подняться по Фонтанке.

Хорош Никольский собор и с моста над каналом, и когда им любуешься, проплывая мимо на прогулочном кораблике и ничуть не теряет величия, когда стоишь рядом. И сколько раз я не подходила к храму, в любую погоду и под любым небом, он производит неизменно светлое и радостное впечатление…

Львиный мост через канал Грибоедова — «мост о четырех львах», как его называли раньше. Туристов здесь всегда много, но в этот раз нам повезло и если не считать погруженного в себя пожилого джентльмена, мы со львами общались в полном уединении. Не знаю, в чем секрет притягательности этого моста, но здесь так уютно, так душевно и так спокойно, словно львы охраняют не только мост, но и что-то еще, упрямо не раскрывая свою тайну никому.

Как у всякой порядочной достопримечательности, у Львиного моста есть длинный перечень примет, обязательно сбывающихся (еще бы, сами львы гарантируют!).

Если потереть льву лапу (по другой версии, дотянуться до львов, стоя посередине моста), заветное желание исполнится в скором времени. Проверить насколько это правда, я забываю с завидной регулярностью, видно львы не считают мелькнувшие в голове желания особо заветными и ждут, когда я созрею до чего-нибудь эдакого, за что им будет не зазорно взяться…

Раньше мост помогал дамам в положении узнать, какого пола ребеночек у них родится. Правда, сейчас все это делает официальная медицина, но если интересно проверить, насколько безошибочно это получается у львов, можно попробовать: надо прийти к мосту и ждать, кто первый зайдет на него: мужчина — будет мальчик, женщина — девочка. Хотя лично я думаю, что с большей степенью вероятности мост предскажет рождение группы китайцев…

Хорош Львиный мост в любую погоду, в любое время года и даже толпа туристов его не сильно портит, особенно если постараться подойти к нему ранним утром и опередить всех желающих погулять с берега на берег.

Распрощавшись со львами, к Юсуповскому дворцу мы подходили с небольшим запасом времени, позволявшему нам обменять бронь на билеты без суеты и спешки и немного погулять по саду дворца, давным-давно растерявшему пышность и роскошь, присущую всему, что касалось Юсуповых. Хочется верить, что когда дворец будет окончательно отреставрирован, возьмутся за сад, и воссоздадут если не былое великолепие, то хотя бы его подобие, повторив все то, что придумала неуемная фантазия его последней владелицы.

Зинаида Юсупова была последней в роду. И самой яркой. И, пожалуй, самой умной. И самой щедрой. Единственный из выживших сыновей, Феликс, был все-таки Сумароковым-Эльстоном, и фамилию Юсуповых носил исключительно из милости императора, позволившего к графскому титулу отца присоединить и материнский княжеский. Феликс никогда не вызывал у меня симпатий и он — единственное, что не удалось его матери, Зинаиде Юсуповой. Все остальное эта исключительная женщина делала с блеском. Умница, одна из первых красавиц Петербурга, наследница несметных сокровищ и баснословного состояния, самая желанная невеста двух столиц, человек бездонной души, обладавшая деловой хваткой и политической прозорливостью — даже те, кто недолюбливал Юсупову (а таких было ничуть не меньше, чем тех, кто ею восхищался), признавали, что это была ярчайшая женщина эпохи. Красоту Юсуповой сохранили портреты, все, как один удачные и самый лучший, на мой взгляд, тот, что написал Серов. Вот ради этого портрета и кроме того, чтобы проникнуться атмосферой, в которой жила эта необыкновенная женщина, я и хотела попасть на экскурсию в личные покои.

Юсуповский дворец был одним из 57 дворцов, разбросанных по всей России и принадлежавших фамилии. Как писал в своих воспоминаниях Феликс, семья любила жить в Архангельском, в Царском Селе, проводить сезон балов во дворце на Мойке и наведываться в московское имение. Недвижимость за границей Юсуповы тоже имели, но выезжали из России нечасто, искренне любя Родину и предпочитая жить среди русских пейзажей. Хотя выбирать им было из чего…

Уцелеть в водовороте революционных событий дворцу помог тот факт, что именно здесь был убит Распутин, а то, что показывают сейчас туристам, ничтожная толика роскоши, прославившей некогда дворец, ставший законодателем мод и стилей дореволюционной России. Пять поколений Юсуповых строили и перестраивали эти стены, украшали комнаты сокровищами и милыми безделицами, прятали в надежных (как тогда казалось) стенах свои богатства и даже представить не могли, что их ждет впереди.

С экскурсией нам повезло. Юная девушка-экскурсовод, искренне влюбленная в Юсуповых и знающая о тайнах дворца так много, что слушать ее было истинным наслаждением, охотно рассказывала обо всем, не спешила покидать комнаты и даже не заметила, что не уложилась в отведенное время, продолжая отвечать на бесконечные вопросы. Слушая ее, было так просто перенестись в те далекие времена, когда Юсуповы были богатейшими людьми страны (последняя императрица любила жаловаться, что рядом с жемчугами Юсуповой она, в романовских драгоценностях, выглядит бедной горничной), а дом терпеливо сносил все перестройки и переделки, позволяющие диктовать архитектурную моду в дореволюционной России.

Про саму Зинаиду Юсупову я могу рассказывать долго, да и жизнь этой необыкновенной женщины, поделенная на «до» и «после», заслуживает подробного рассказа. Последняя из рода, отказавшаяся от блестящих партий и вышедшая замуж по любви за ничем не примечательного графа Сумарокова-Эльстона; родившая четверых детей и потерявшая их, кроме единственного выжившего (как и сулило фамильное проклятие), ставшего накануне революции одним из убийц Распутина; не боявшаяся говорить, что думает самим императорам, а думать она умела получше многих; сохранившая честь и достоинство в изгнании и продолжавшая помогать тем, кому жилось хуже нее до конца своих дней — и все это при том, что красота ее была редчайшей и любила она, как все женщины, платья, балы, танцы, украшения и внимание противоположного пола. Даже по прошествии ста с лишним лет с портретов на нас смотрит красивейшая из женщин с необыкновенно добрыми и умными глазами.

Портрет, написанный Серовым, самым модным в то время портретистом, лучший из множества изображений княгини, дошедших до нашего времени. Серов, как никто другой, умел писать «не лица, не фигуры», а саму душу, обнаженную и лишенную всяких условностей воспитания и света. Не удивительно, что заказывая художнику портрет, первые лица государства опасались увидеть себя — мало ли, что разглядит Серов за маской благопристойности…

В Юсуповой он разглядел главное — женщину, знающую себе цену, красивую, счастливую, уверенную, роскошную, блистательную и очень несчастную одновременно. Портрет писался долго, Серов вообще не любил спешить и пытался уловить неуловимое на многочисленных сеансах, беседуя с княгиней обо всем на свете и восхищаясь ее умом. Юсупова шутила: «Я худела, полнела, вновь худела, пока исполнялся Серовым мой портрет, а ему все мало, все пишет и пишет!»

Не удивительно, что сам Серов был очарован Юсуповой, называя ее «славной княгиней».

Сейчас копия этого портрета висит в той самой комнате, над тем самым диваном, где проходили бесконечные сеансы позирования. Честь и хвала реставраторам — им почти удалось воссоздать атмосферу уютного и модного дома, где на первом месте всегда было счастье, а уж потом богатство и роскошь.

Давно покинутые хозяевами комнаты, пережившие немало на своем веку, изменившие свой облик и потихоньку возвращающие его, оживали и казалось, готовы были начать свои истории, уговаривая перенестись через столетие и представить, как все было при Юсуповой.

От жилых комнат, по-музейному чуть пыльных и совсем не обжитых, лишенных привычных безделушек и букетов в огромных вазах, ароматов духов и запахов каминов, скучающих о хозяевах и вспоминающих долгими ночами былые времена, наполненные гостями, балами, приемами, визитами и простым человеческим счастьем, я получила колоссальное удовольствие. Словно сама княгиня незримой тенью скользила впереди, показывая дом и позволяя увидеть каждому что-то свое, особенное.

Я могла бы еще рассказывать и рассказывать: про богатства, выставленные на всеобщее обозрение, про уникальную акустику залов, про тайные клады, найденные в стенах (и я очень надеюсь, что кое-какие секреты старые комнаты хранят до сих пор), про привычки Юсуповых и смелость княгини, не боявшейся сказать в лицо императрице все, что она думает об истории с Распутиным, о бегстве на миноносце «Мальборо», увозившем на чужбину лучших людей России, про жизнь в чужой стране, пусть и не очень бедную, но не сопоставимую с былой роскошью, про добрые дела, совершать которые не помешало изгнание и неизбежный финал достойнейшей жизни, но… Иногда слова бывают лишними.

Очень надеюсь, что когда-нибудь дворец будет окончательно отреставрирован, получит статус музея, откроет все комнаты и будет почти таким, каким его любила Зинаида Юсупова, необыкновенная женщина ушедшей эпохи…

Во дворце, даже со второго раза, мы увидели далеко не все. Популярная экскурсия в подвал, где был убит Распутин, меня не сильно привлекает — сама не знаю толком, почему. Мутное это дело, да и Распутин для меня не главный виновник всех бед, как это принято говорить. Когда-нибудь я созрею и до подвалов, но пока есть на что посмотреть и без них, а общество княгини Юсуповой мне намного приятнее, чем компания старца Гришки…

Пока мы были в гостях у Юсуповых, туристы проснулись и заполнили собой все улицы, собираясь знатными толпами у памятников, дворцов, соборов и гранитных парапетов. Взбудораженные красотой города туристы нетерпеливо топтались у светофоров, кидались под колеса, спеша перебежать улицу, текли полноводными реками в сторону самых знаковых мест Питера и говорили на всех языках сразу. Все-таки осенью в Петербурге намного уютнее и значительно тише…

Погуляв у Исаакия и впечатлившись очередями в кассы, мы отправились дальше, в сторону Малой Морской, к бизнес-центру «Адмирал», чтобы посмотреть макет «Петровская акватория», куда нам не удавалось попасть несколько раз из-за банальной нехватки времени и сил.

Сразу скажу, после «Гранд Макета» и «Страны чудес» в Гамбурге, «Петровская акватория» проигрывает и масштабом, и эффектами. Но если вы любите историю и вам интересно увидеть своими глазами, как выглядел Санкт-Петербург в 18 веке, когда был жив Петр Первый и последующие за ним императоры и императрицы, побывать в акватории надо непременно.

Очередей в кассу мы не встретили, в огромном зале не было никакого столпотворения, фотографировать и просто смотреть никто не мешал и гулять можно было неограниченное количество времени, за этим никто не следил. Даже рюкзак не заставили сдать в камеру хранения, что совсем уж удивило.

Здесь, как и в «Гранд Макете», день сменяется ночью, представлены разные времена года и несмотря на поясняющие надписи, что есть что, намного интереснее самому угадывать, а не читать.

Макеты легко узнаваемы, фигурки движутся, пушки палят, корабли спускают на воду, в каретах мчат первые лица государства Российского, на петергофских лужайках пары кружатся в танцах, спешит за дичью свора борзых и разгоряченные охотники, Петр Третий командует своими войсками, а к парадному крыльцу Ораниенбаума подходит огромный парусник с, надо думать, императором на борту.

Адмиралтейство, Петропавловская крепость, верфи, Финский залив, Петергоф, Кронштадт, Ораниенбаум и даже Петерштадт, которого нынче, увы, нет — все это с исторической точностью воссоздано на макете. Если вы без фотоаппарата, возьмите бинокль, их выдают у кассы, без него много мелких деталей ускользнут от вашего взгляда.

«Петровская акватория» — это огромное удовольствие и достаточно познавательная экскурсия в прошлое, встреча с Петербургом в самом начале его биографии и мы совершенно забыли о часах и о том, что нас еще многое ждет впереди, засмотревшись и загулявшись.

После акватории спешить было особо некуда, дальше нас ждали сплошные тихие радости от встреч с любимыми уголками Петербурга. И я не смогла отказать себе в удовольствии погулять по Невскому проспекту, совершенно не торопясь, наслаждаясь моментом и любуясь бесконечностью его перспективы и стройностью фасадов домов.

Арка Главного штаба, Дворцовая площадь — ну кто здесь не был! Но пробежать мимо не совсем правильно, скорее даже, совсем не правильно.

Строгую красоту площади не портят длинные очереди во дворец, замершие там и сям группки туристов, внимательно прислушивающиеся к рассказам экскурсоводов и счастливая молодежь, позирующая на фоне всего этого.

Дворцовый мост — тоже из обязательных к посещению мест, равно как и пауза на смотровой площадке, не потому, что ноги утомились, а потому, что с этой точки открывается самый красивый вид на Зимний дворец, Неву и Петропавловскую крепость. И каждый раз я останавливаюсь здесь надолго, чтобы налюбоваться впрок всем этим, и надышаться ветром, что гонит барашки волн по суровой Неве. Сколько не смотри — все будет мало…

Стрелка Васильевского острова была оккупирована китайцами. У них это какое-то место притяжения, сколько раз я была в Питере, всегда на Стрелке некуда стать из-за суетящихся туристов из дружественного Китая. Очень они потешно позируют на фоне Петропавловки и Дворцового моста, зачастую с риском свалиться в Неву. И пока переждешь все их личные фото на фоне, а потом мелкими группами, а потом всем могучим коллективом, а потом выполнишь их просьбу сфотографировать на смартфон, на фотоаппарат и на планшет, забудешь, зачем сама сюда шла…

Но вид со Стрелки такой, что я готова смиренно терпеть нашествие всего Китая сразу.

Васильевский остров — здесь мы собирались провести остаток дня, не такой уж большой, как хотелось бы, но достаточный, чтобы увидеть задуманное.

Питер расстарался с погодой, окончательно передумав хмуриться и устроив на небе настоящее шоу из облаков и туч. Ветер крепчал, поднимая волны на Неве и пройти мимо ее танцев я не могла. Пришлось постоять, полюбоваться, дать волне лизнуть ноги, посмотреть, как раскачиваются кораблики и как красиво смотрится Исаакий на противоположном берегу. И не только Исаакий, кстати. Словно на парад выстроились здания, каждое из которых история. Ну как тут можно спешить и как тут можно насмотреться…

Так, то едва ускоряясь, то снова замирая, чтобы поболтать с Невой и сделать стотысячный кадр Исаакая, мы подошли к сфинксам на Университетской набережной. Словно услышав мои настойчивые просьбы, ветер подогнал суровую тучу и мечта сделать фотографию сфинкса на фоне сурового неба Питера наконец-то сбылась. Я так долго мечтала именно о таком кадре, но то небо не подходило по цвету, то до сфинкса дойти сил не хватало.

Говорят, что в тот час, когда солнце заходит за горизонт, выражение лиц сфинксов меняется, и в этот момент они могут начать выбалтывать свою главную тайну — где спрятаны несметные сокровища фараонов. Если ваша психика абсолютно устойчива, можно попытать счастья, а если нет — велик риск сойти с ума. Может потому сфинксы до сих пор не нашли того, кто достоин тайны? Ждать заката нам было не с руки, да и не факт, что сфинксы начнут болтать о главном с первыми встречными, и хотя за свою психику я была спокойна, вопрос, куда тратить такую прорву богатства женщине, не привыкшей к мотовству, заставил нас не задерживаться надолго в этом привлекательном, не буду скрывать, месте…

Вездесущие китайцы крутились и тут, залезая на грифонов (убила бы!) и пытаясь дотянуться до сфинксов (фантазеры однако!). Переждать пару их автобусов — сущая ерунда, когда вокруг так много красоты. И потерев совершенно бескорыстно и ни о чем не прося грифонов, мы отправились дальше, вглубь Васильевского острова, просто гулять, потихоньку приближаясь к конечной цели нашего маршрута.

Васильевский остров — это совсем иной Питер. Воскресный вечер, да еще в хорошую погоду, выманил петербуржцев из домов: молодежь сбивалась стайками, старики наслаждались погодой на скамейках, неспешно переговариваясь о чем- то своем, непризнанные (а может и признанные, просто я их не знаю) поэты читали стихи у памятника, вызывая заслуженные аплодисменты у публики, малыши под присмотром мам делали первые шаги, сумерки наползали из подворотен и ветер, бесчинствующий на берегах Невы, здесь совсем растерялся, запутавшись среди густой листвы аккуратных рядов деревьев. И ни одного туриста, если не считать нас…

И этот Питер, тихий и уютный, нам понравился ничуть не меньше Питера парадного.

Памятник конке у метро Василеостровская завершал наш день в Петербурге.

Когда-то Васильевский остров был «трамвайным» центром города и здесь было проложено больше всего маршрутов конки. Создавался памятник поэтапно — сначала появился вагончик конки, потом лошади, а через несколько лет и вагоновожатый. Кучер в этом памятнике самый примечательный — все в его одежде соответствует эпохе, начиная от бляхи и заканчивая пуговицами сюртука. Для тех, кто разбирается в исторических деталях, памятник интересен вдвойне, но и без углубления в историю он хорош, и я давно хотела его увидеть…

Прощаться не хотелось. Мысль, что от моего дома до Питера всего два часа на самолете, конечно согревала, но когда она еще будет, наша новая встреча…

На прощание город приготовил невероятно красивый закат. Расплавленное золото лилось с чистых небес, окрашивая всеми оттенками желтого Финский залив и скользящие по ветру паруса, играло солнечными зайчиками на острой игле Лахта-центра и огромная «летающая тарелка» «Зенит-арены» была готова вот-вот отправиться в межгалактическое путешествие.

За один день мы совершили маленькое, но такое увлекательное путешествие из прошлого в будущее, от дворца Юсуповых к суперсовременным новостройкам Питера.

Впрочем, каждое путешествие в Петербург, это путешествие из прошлого в будущее, от полюбившихся и уже знакомых уголков города к тому, что пока остается неоткрытым и непознанным. И мой рассказ о Питере всегда будет незаконченным. Я обещала вернуться. А город обещал ждать. И новая встреча, которая обязательно будет, станет продолжением…

Полезные советы:

1. Юсуповский дворец (набережная Мойки, 94) открыт ежедневно с 11.00 до 18.00. Касса работает с 10.30 до 17.00.
2. Парк при дворце открыт с 10.00 до 21.00.
3. Во дворце есть несколько видов экскурсий. Наша называлась «19 век. По княжеским жилым покоям», цена — 450 рублей с человека. Этих экскурсий в неделю не очень много, группы небольшие, поэтому билеты лучше бронировать на сайте дворца. Выкупать в кассах со стороны улицы Декабристов, приходить чуть заранее.
4. Фотографировать можно бесплатно, без вспышки.
5. Музей-макет «Петровская акватория» расположен в ТРК «Адмирал» (6 этаж), на углу Малой Морской и Кирпичного переулка, метро Адмиралтейская. Работает ежедневно, с 10.00 до 22.00 (кассы закрываются в 21.20). Цена билета — 480 рублей.
6. Можно взять экскурсию или аудиогид (150 рублей). Бинокль — 150 рублей. Фотографировать разрешено.
7. Петербургский Ангел — Измайловский сад.
8. Памятник конке — 6 линия Васильевского острова, 29.
9. Сфинксы — Университетская набережная, 17.
10. Из личного опыта — если хотите увидеть достопримечательности без толп туристов, выходите гулять с утра пораньше, пока организованный и не очень организованный турист спит, а жители города спешат на работу. Проверено не единожды — таких пустых улиц вы не найдете даже ночью.

На этом я закончу свой рассказ о самом красивом городе. Продолжение следует…

Теги: Круиз