Базилика Сантиссима Аннунциата

Базилика Сантиссима Аннунциата — Святейшего Благовещения (Благовещения Пресвятой Богородицы — если по-русски) была построена во Флоренции в 1250 году. И хотя церковь эта несколько раз перестраивалась — так в XV веке ее полностью перестроил Микелоццо, а потом еще и еще раз в угоду меняющимся представлениям и вкусам новых времен, иные архитекторы и художники, «вносили коррективы», все же магическое упоминание о XIII веке всегда маячило, манило, удивляло.

Впрочем, для всех ли эта базилика была так же притягательна, как, к примеру Дуомо, или галерея Уффици! Должна, собрав признания посетивших Флоренцию туристов, согласиться с фактом: не для всех. Почему?

Во Флоренции существует 7 туристических маршрутов и тот, куда включена базилика Сантиссима Аннунциата, кроме посещения ее самой, позовет вас еще и в театр «Пергола», Синагогу, историко-топографический музей «Флоренция в прошлом»… А если время пребывания во Флоренции у вас ограничено! Ну, конечно же, вам захочется пройти иными маршрутами, где вам покажут Палаццо Питти, Понте Веккио, Национальный музей Барджелло — ах, Микеланджело…

Есть и другое решение: выйти рано утром и просто пойти, куда глаза глядят… Должна предупредить — очень опасное решение. Флоренция — город небольшой, но едва ли не каждый дом, архитектурное сооружение — манящая история. Так что глаза ваши моментально «начнут разбегаться» и вы можете просто окосеть (простите за вульгаризм). Если же вы куда-то откроете дверь и войдете — поверьте! Вы останетесь там надолго, потому что такой концентрации аромата Возрождения нет больше нигде в мире. Флоренция дурманит этим ароматом, и ты ходишь, скользишь, почти летаешь, забыв о времени и дате обратного билета, который, конечно же, есть у всякого туриста.

Во Флоренции непременно нужно иметь свою маршрутную карту и следовать ей, иначе красота возьмет вас в плен, и вы точно заболеете от перенасыщения — «болезнь Стендаля».

В моих планах было непременное посещение монастыря Сан Марко, но о базилике Сантиссима Аннунциата я знала, и когда выяснилось, что они расположены рядом, конечно же, решила посетить базилику.

Знала, что именно в этой базилике находится знаменитая фреска XIII века — чудотворный образ Благовещения, который и стал главной святыней первой базилики. Знала я и о легенде, которая передается вот уже много столетий. Говорят, что художник — монах, которому было поручено написать фреску, никак не мог написать лик Богородицы и молитвы его были услышаны. Однажды он уснул в слезах перед незаконченной фреской, а когда очнулся — фреска была чудесным образом завершена. Говорят, что ее дописал Ангел…

Мне хотелось увидеть эту фреску, но когда мы подошли к базилике, оказалось, что она закрывается на банальную итальянскую сиесту.

Кажется, я так страстно умоляла впустить меня, что милостивое разрешение, вопреки всем правилам, было получено — меня впустили, но… ненадолго!

Задумав, наконец-то, через три года (с небольшим), оформить мои впечатления от посещения базилики, я стала искать какие-то другие отзывы, ведь, наверное, другие посетители не были ограничены временем, а значит, разглядели все лучше меня. Однако признаюсь, что была разочарована. Ни одного отзыва, который бы меня удовлетворил, я не нашла. А подумав, я даже «сочинила» оправдание этому обстоятельству: Когда открываешь дверь и входишь в огромный, однонефный барочный зал, на тебя обрушивается такое великолепие, что ты, оглушенный, просто не способен собрать мысли и отпускаешь только чувства и эмоции, которые восхищают тебя в иной мир вдохновений многих великих творцов разных времен.

Пережив это потрясение, я сегодня готова кратко рассказать вам об увиденном, но в более спокойной, вполне уравновешенной манере.

Базилика принадлежит служителям Девы Марии. Этот орден был в свое время основан семью флорентийцами, благородного происхождения, которые раздали свое богатство и стали монахами.

Базилика, которая предстает перед нашим взором, создавалась на протяжении трех веков. Вдоль правой стороны заметен архитектурный восьмиугольник, сооруженный еще в XV веке. Со всех сторон его окружают часовни, построенные в разное время.

Дверь под коринфским портиком XVII века ведет во внутренний дворик под названием — Двор обетов, созданный в 1447–52 годах Манетти, по проекту Микелоццо, расписанный выдающимися маньеристами Андреа дель Сарто и его учениками — Понтормо и Россо Фиорентино. Сегодня это атриум с застекленной крышей. Раньше в этот двор приносили какие-либо дорогие вещи, как «мягкое жертвоприношение» с просьбой об исцелении, или о чем-то ином, важном.

В атриуме находятся фрески ранних флорентийский маньеристов, которые посвящены житию Девы Марии и св. Филиппа Бенизи — генерал-настоятелю ордена сервитов (Орден Слуг Марии) с 1267 года. Не будем углубляться в церковную историю, но отмечу те фрески, которые вы можете увидеть в атриуме. Это фрески Андреа дель Сарто: «Его милосердие к прокаженному», «Поражение богохульников», «Исцеление женщины, пораженной дьяволом», «Воскресение младенца перед гробом святого», «Почитание мощей святого».

Но не пора ли войти в базилику! Ведь время, которое мне дали на осмотр было ограничено, поэтому я и не задержалась в атриуме. Фрески фотографировать не стала — я их только рассмотрела. Конечно! Ничего не нужно откладывать на «потом», но тогда я спешила.

Первое впечатление, когда входишь в просторный зал — неожиданность великолепия! Здесь, уже у входа можно остановиться в каком-то удивительном состоянии, что раскрывается в известном выражении: «Остановись мгновенье — ты прекрасно». Обычно мгновения не останавливаются, а вот здесь…

Впрочем, идите дальше! К знаменитой капелле чудотворного образа, который и позвал меня в базилику.

Не каждый раз видишь фреску «дописанную Ангелом»… Сфотографировать фреску трудно. Она находится в отдалении, да еще и под стеклом.

(фото ин-та)

В католической традиции — я уже об этом писала, святыни обычно не так доступны, как в православной традиции.

Капелла небольшая. Она сооружена по рисункам того же Микелоццо, в середине XV века.

Здесь очень много светильников, которые всегда горят.

Интересно! Раньше для ламп часовни Чудотворного Благовещения нужно было очень много лампадного масла. Утром, во второе воскресенье Пасхи проводилась интересная «Церемония ангелочка» — процессия, что направлялась к базилике. Приходской священник вел осла, который нес два бочонка масла и ребенка, одетого ангелочком. Народ выходил на улицы приветствовать.

Не стоит пройти мимо и знаменитой фрески «Успения» Росси Фиорентино. Здесь чувствуется влияние северных мастеров. Интересна деталь: край плаща одного из апостолов свисает за край фрески. Это интересный иллюзионный прием, которым пользовались и другие живописцы: Боттичелли, Беллини.

(фото ин-та)

Поскольку я часто употребляю слово «маньеризм» — об этом стоит немного поговорить. Маньеризм — это даже не стиль (хотя об этом спорят искусствоведы), но как бы ответ поколения, на разочарования в гармонии Возрождения, что не привела человечество к счастью.

Дисгармония между телесным и духовным находит отражение в некоторой вычурности, неестественной удлиненности фигур, однако все же понятное стремление художников к постижению Красоты, уберегает их от увлечения такой категорией, как ужасное. Это еще придет — значительно позднее!

Впрочем! Были и в XV веке художники, которые «выходили за край», но уже не рамок картины, а за рамки «дозволенного».

В базилике есть алтарный образ Андреа дель Кастаньо — Спаситель и св. Иулиан. Однако этот художник не всегда соблюдал благообразие и нередко писал такие образы, что его имя впоследствии даже было «стерто из памяти», а многие фрески замазаны. Причина и в том, что в «Жизнеописаниях художников» — великий труд, благодаря которому человечество сохранило в памяти многие страницы истории искусства Золотого века, его автор Вазари, обвинил Андреа дель Кастаньо в убийстве его учителя.

Проблема Моцарта и Сальери оказывается совсем не нова!

Имя дель Кастаньо было предано забвению, фрески затерты. Но потом открылось, что учитель — Доменико Венециано даже пережил ученика, который скончался в 1457 году от чумы. Тогда — в конце XIX века, художник был реабилитирован в памяти потомков.

Но, думается, что художник был совсем не прост…

Так в 1440 году дель Кастаньо, по заказу покровителя Бернардетто Медичи расписывает фресками фасад Палаццо дель Подеста во Флоренции. Да-да! На стенах музея Барджелло были когда-то фрески повешенных за измену при битве Ангиари. Тогда художник получил прозвище «Andrea degli impiccati (impiccati — повешенные).

Должна сказать, что во Флоренции очень любили казни. Дело в том, что на зрелище приходили и приезжали со всей округи. В течение дня люди хотели есть и торговля шла очень оживленно… День казни — «базарный день». Народ получал зрелище, торговцы прибыль.

Давайте не забудем об этом факте и, опомнившись — зачем «вышли» из базилики на улицу — ведь время посещения храма у меня весьма ограничено — вернемся!

Да. Андреа был совсем не прост…

Я знала, что во время очередной реставрации обнаружили фрагмент фрески художника. Взору реставраторов открылась прыгающая страшная черная собака. Это был только фрагмент неизвестной фрески — остальное утрачено. Предупреждение? Несомненно, что это была аллегория страшных черных сил, которых и называть не хочется. А ведь это храм!

Я искала собаку, но не нашла…

Время было мало, и я сосредоточилась на добром и гармоничном.

Вот купольная фреска, написанная художником Бальдассаре (1611–1689), который более известен под именем Вольтеррано. Фреска называется «Вознесение Девы Марии средь всех святых и пророков».

Вообще художников часто знали по прозвищам (приятнее сказать по псевдонимам), поэтому искать сведения о них иногда бывает затруднительно.

Баччо Бандинелли. Пьета. Известно, что этот скульптор хотел бы освоить манеру Микеланджело.

Он был очень талантлив, но ему не повезло. Те, которые в свое время, рассказывали и писали о художниках — Вазари и Челлини, не любили Баччо, а Бенвенуто Челлини просто ненавидел.

Вот и об этой скульптуре написано в источниках немного, да и то не вполне убедительно. Есть версия, что эту скульптуру на самом деле создал сын Бандинелли — Клементе, а отец только завершил.

Но я в это не верю.

Пьета изображает тайного ученика Христа — Никодима (Иосиф Аримафейский), который пошел к Пилату после казни и умолил его разрешить похоронить тело Учителя во гробе, который приготовил для себя. Гробом в то время считалось место, выдолбленное в пещере, которое заваливали камнем.

Если Пьета Микеланджело — горе Матери, над бездыханном телом сына, то здесь земное горе отца (Сын Баччо — Клементе ушел в иной мир всего двадцати лет от роду), и одновременно ученика Отца Небесного, которым был Иосиф. В этом убеждает и то, что Иосифу придано портретное сходство с самим художником.

Художник прожил 73 года. Почему то захотелось поместить портрет молодого Баччо Бандинелли, написанный Андреа дель Сарто.

(фото ин-та)

Вообще-то настоящее имя Баччо было Бартоломео Брандини, но он сфальцифицировал свою родословную, прилепив себя к знатному роду — в то время это было в порядке вещей.

Вот чуть задержались у одной из скульптур, созданной у надгробия самого Баччо и его жены Якопы Дони и нагрянули воспоминания, аналогии, ассоциации.

А время торопило.

Я не успевала пройти и во «Двор мертвых» — выход в левом трансепте, и на северной стороне двора в Капеллу братства св. Луки, где когда-то проходили заседания Академии рисунка, а потом превращенную в усыпальницу художников. Здесь нашли место последнего упокоения и Понтормо, и Челлини. Знала, что там хранятся работы Луки Джордано, Вазари, Бронзино…

В базилике множество капелл и в устройстве каждой потрудились великие итальянские художники прошлого.

Это целая энциклопедия. Концентрация необыкновенная.

Уравновешивает только просторность самой базилики. Дышится легко.

Пора выходить на площадь, что носит то же название Пьяцца делла Сантиссима Аннунциата.

Эта площадь считается лучшим образцом Ренессанса! Она окружена с трех сторон портиками — сама базилика с севера, Дом братства сервитов с запада и воспитательного дома с востока (постройка Бруннелески).

Доминантой площади является конная статуя Фердинандо I. Была начата Джамболонья и закончена Такка (1608 год). Он же с учениками соорудил и два бронзовых фонтана…

Но это все только в кратких путеводителях…

Нас встретила невероятно шумная, заставленная неказистыми сооружениями, площадь, где готовилась и жарилась еда, для страждущих туристов.

Столы, скамьи, разноречивый говор… Даже высокая конная статуя утонула в пестрой толпе, какие уж там фонтаны и портики!

Мы подошли к «испанскому отделу» этой великой забегаловки. Заказали паэлью, запив бокалом красного испанского вина, и направились по улице дел Серви, стараясь не пропусть дом 15 — знаменитый дворец Бутурлиных, принадлежавший этому семейству с 1824 по 1918 годы.

Впереди красовался Дуомо, сзади оставалась базилика, словно невидимый град Китеж, уходивший под воду. В отдалении она казалась все более скромной и незаметной, тонувшая в безразличной озабоченной чем-то обыденным, толпе.

Почему-то вспомнилась средневековая Флоренция, палаццо с фресками повешенных и такая же жующая, снующая, вполне довольная толпа вокруг.

Красота еще жила во мне и я, пытаясь ее хоть как то удержать купила календарик на 2018 год с иллюстрациями любимого мной Боттичелли. Однако, перелистнув, несколько страничек, я вздрогнула сердцем. Пробивая место для гвоздя на стене — все для удобства пользования календариком, кто-то, равнодушный, нечаянно пробил чистый лик Венеры-Симонетты…

А толпа несла меня к Дуомо, и его почти нереальный образ в пастельных тонах все больше манил и пленял раненую душу. Созидание и разрушение — что окажется сильнее…