Тайны и легенды Дома на набережной

И, наконец, когда горизонт моих представлений о Москве был значительно расширен благодаря необычным тематическим экскурсиям, позволившим не только много нового узнать о столице, но и — в свете новой информации — по-другому воспринимать вроде бы знакомые и исхоженные места.

На смотровой площадке башни «Империя» в деловом центре Москва-Сити мне запомнилась экскурсовод Милана, приятно удивившая своими познаниями истории Москвы, но еще более — той любовью и вдохновением, с которыми она рассказывала о столице, ее жителях и нравах. Захотелось побывать и на других ее экскурсиях. Есть среди них автобусная «Мифы и легенды сталинских высоток», но формат автобусной экскурсии, испробованный на «Москве масонской», во всех отношениях хуже, чем пешеходной.

Так я записала себя и мужа на проводимую Миланой экскурсию «Дом на набережной с посещением музея» (стоимость билета для взрослых — 500 рублей, студентам и пенсионерам скидка).

К своему стыду я четко не представляла себе, какой конкретно дом на набережной имеется в виду: Москва раскинулась на берегах реки, и таких «домов на набережной» довольно много, включая знаменитую сталинскую высотку. На самом деле дом, который называется «Домом на набережной», один, и он находится в таком месте Москвы, что почти всякий, кто гулял по центру, видел дом и обращал внимание на его внушительные размеры, в том числе и я. Причем именно этот дом стал источником легенд и тайн, гулявших по Москве в советскую эпоху, а также послужил местом действия для нескольких повестей, рассказов и одноименного сериала. В наши дни Дом на набережной — памятник архитектуры федерального значения.

Но обо всем по порядку.

Началась наша экскурсия в 12.00 у выхода из метро Кропоткинская. Рядом — многими ругаемый новострой, он же Кафедральный собор РПЦ храм Христа Спасителя. Не так давно начались ремонтные работы, и основание центрального купола храма было скрыто строительными лесами.

Уже из этой точки, со стороны сквера у храма, видно гигантское здание Дома на набережной, но я пока этого не знаю, потому что не представляю, что конкретно нам предстоит увидеть.

Нашей группе не повезло с погодой — небо заволокло тучами, пошел мелкий, противный дождик, а многие из нас не захватили зонтов. Вместе с Миланой мы перебежали до первого «укрытия», где она начала свой рассказ, по улице Ленивке, которая раньше являлась самой короткой улицей Москвы.

Мне же на глаза попалось интересное кафе с вывеской, явно оставшейся с советских времен.

Мы нашли укрытие от дождя под узким пространством между массивными классическими колоннами, подпирающими балкон, и стеной вроде бы ничем не примечательного здания. А ведь раньше на этом месте находились палаты Никиты Зотова, «дядьки» и учителя Петра Первого. В конце 18 — начале 19 вв. дом, владельцем которого стал сенатор Алябьев, был перестроен и приобрел свой современный вид.

«Усадьба Алябьева», где в наши дни размещается российская книжная палата, имеет прямое отношение к Дому на набережной. В 30-х гг. 20 века в доме располагалось проектное бюро Бориса Иофана — главного архитектора Дома на набережной.

Об авторитете, опыте и профессионализме Бориса Иофана говорит тот факт, что именно его проект был утвержден в качестве финального варианта проекта Дворца Советов — грандиозного сооружения, которое должно было не только переплюнуть Empire State Building в Нью-Йорке, но и вообще стать самым высоким зданием в мире, потрясая своими размерами воображение современников.

Как известно, для строительства Дворца Советов и был взорван храм Христа Спасителя, однако дальше котлована дело у строителей так и не продвинулось.

Дождь закончился. За время, что мы находились в «укрытии», Милана рассказала о том, почему возникла необходимость строительства Дома на набережной, также известного, как Дом правительства.

В самых общих чертах суть истории такова. В 1918 г. большевики перенесли столицу молодого советского государства из Санкт-Петербурга в Москву. Вместе с новым статусом в Москве резко возросло и количество госслужащих, которых нужно было где-то селить, при этом желательно неподалеку от Кремля, чтобы «бытовые и семейные проблемы» и длинная дорога до работы не отвлекали их от прямых обязанностей.

Но патриархальная, низкоэтажная и в иных местах откровенно деревенская Москва была совершенно не готова к выполнению столичных функций, потому людей первоначально расселяли в гостиницах, дворцах и бывших господских усадьбах. Сам Ленин какое-то время жил в одном из номеров «Метрополя», остальным же приходилось эти самые номера делить между собой, что постепенно делало пресловутый «квартирный вопрос» все более злободневным.

К середине 20-х гг. советская власть пришла к необходимости строительства отдельного большого здания, где в непосредственной близости от Кремля жили бы госслужащие, партийные работники, военные чины, ученые и прочие представители советской элиты.

К тому же, это было очень удобно — все ключевые фигуры под рукой, а компетентные органы могли с комфортом для себя отслеживать нелояльные власти разговоры и намерения.

Так под руководством архитектора Бориса Иофана был спроектирован и построен Дом на набережной, который наверняка видел каждый, кто гулял по Кремлевской или Берсеневской набережной в сторону Кремля.

Дом, построенный в 1931 году в стиле позднего конструктивизма, действительно огромный даже по меркам сегодняшнего дня: когда квартиры уплотняли до «коммуналок», в доме жило более 6000 человек — население маленького города. Для Москвы того времени это было грандиознейшее и уникальнейшее сооружение, и не только по своим масштабам.

Во-первых, здание было высотным — в те годы в Москве не строили выше 6–7 этажа, а Дом на набережной имел в зависимости от конфигурации крыши до 12 этажей.

Во-вторых, выбор места строительства стал настоящим вызовом для Бориса Иофана и его архитектурного бюро, потому что тогда Болотный остров, где сегодня размещается дом, представлял собой не до конца осушенное болото с камышами и лягушками (представьте, каково строить на таком сложном грунте!), и находились на нем почти сплошь винно-сахарные склады. Но самое жуткое, что часть территории, которую предстояло освоить под строительство дома, занимало старинное Всехсвятское кладбище (тогда с этим особо не церемонились).

И, в-третьих, здание дома предполагалось сделать суперсовременным, чтобы решить, по представлениям Ленина, все бытовые вопросы интеллектуальной элиты советской нации, которой надлежало направить всю свою энергию на решение куда более важных государственных задач.

В начале 30-х годов, как это ни дико звучит с высоты нашего времени, подавляющее большинство москвичей не имели доступа к канализации и центральному водоснабжению с горячей и холодной водой.

В Доме на набережной были не только все эти блага цивилизации, но и гораздо больше — детский сад на крыше, кинотеатр, химчистка, столовая, где первоначально жильцов дома кормили бесплатно, несколько магазинов, теннисный корт и даже клуб (ныне Театр эстрады под руководством Геннадия Хазанова).

Но самым большим чудом для москвичей 30-х годов были… лифты. Парни, живущие в доме, приглашали девушек на свидание — покататься в лифте, и те с большой охотой соглашались, потому что в то время это было все равно, что в наши дни покататься на Bentley или Lamborghini.

С лифтами была связана и одна из легенд Дом на набережной. Якобы в доме существовал портал в другое измерение, куда люди входили, но откуда обратного выхода уже не было. На самом деле эта легенда только наполовину выдумка: жители дома и вправду бесследно пропадали. Однако не в параллельном измерении, а в застенках Лубянки.

В доме были предусмотрены, помимо пассажирских, грузовые технические лифты — для вывоза мусора. В этих лифтах прямо в квартиры к своим жертвам и зачастую посреди ночи приезжали «чекисты» в черных-черных куртках и черных-черных хрустящих сапогах. Брали обвиняемого, который, например, являлся японским шпионом, роющим подкоп под Кремль, под белы рученьки и прямо в том, в чем он спал, увозили в неизвестном направлении.

Затем приходили за его женой. Ее ссылали в АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников родины в Казахстане), а детей — в детприемник. В разгар сталинских репрессий никто не задавал лишних вопросов, если за пару ночей из квартиры напротив резко исчезали все люди. Меньше знаешь — крепче спишь, и есть шанс, что к тебе-то не приедут посреди ночи на грузовом лифте.

В доме, с которым связано столько трагически оборванных судеб, наверняка обитают привидения. Когда я спросила об этом у сотрудницы музея «Дома на набережной», то она рассказала совсем не жуткую историю о том, что якобы одной русской девушке, которая временно жила в квартире у своей английской подруги, приглядывая за ее котами, мерещились какие-то тени, слышались какие-то вздохи и поскрипывания половиц. Причем ее английская подруга ничего не видела и не слышала — полтергейсты ее почему-то совсем не трогали.

Когда подняли архивы на квартиру, выяснилось, что в годы репрессий всех ее жильцов расстреляли. Но мало ли таких квартир было в Доме на набережной? В те годы расстреливали и ссылали целыми семьями, а освободившиеся площади снова быстро заселяли.

В доме, который до 1991 года находился на особом балансе КГБ, могли поселиться только сотрудники различных ведомств и служб, «ответственные работники», а также обслуживающий персонал с безупречной рабоче-крестьянской биографией.

Среди этих людей было много знаменитостей. В Доме некоторое время жили дети самого Сталина — Светлана и Василий. Будущий генсек Никита Хрущев. Маршал Тухачевский (расстрелян в 37-м). Писатель Александр Серафимович, в честь которого названа улица, на которой находится Дом. Хореограф Игорь Моисеев.

Лева Федотов, мальчик-пророк, еще одна легенда Дома на набережной. Мальчик в своих дневниках якобы предсказал Вторую мировую и то, что СССР будет поначалу нести большие потери, а война примет затяжной характер.

Список известных персон, живших в Доме, можно продолжать и продолжать.

Самыми престижными считались подъезды, окнами выходившие на Кремль. Там и квартиры были побольше — шести- и семикомнатные. Основательница краеведческого музея «Дом на набережной» написала книгу, которая красноречиво называется «Окнами на Кремль».

В советское время рассуждали просто: квартира по чину. Крупным государственным деятелям можно занять площади побольше. Им дозволялось глядеть из окна на кремлевские звезды, чтобы денно и нощно они размышляли над решением государственных задач.

Чиновникам калибром поменьше выделялись однушки и двушки в подъездах с видом на химчистку и промзону ТЭЦ с вечно дымящими трубами. Им и того было достаточно, что до Кремля пешком рукой подать.

В наши дни все ограничения на проживание в Доме сняты. Любой, у кого есть деньги и желание, может купить или арендовать квартиру в доме. А если есть очень большие деньги, то и с «престижным» видом на Кремль, а не на технические здания.

Отдельно в ряду знаменитостей, живших в Доме на набережной, стоит имя писателя Юрия Трифонова — автора повести «Дом на набережной», что впоследствии вытеснило первоначальное «Дом правительства».

В основе повести — реальные события, происходившие с жильцами Дома. По меркам тех времен им очень повезло — отдельные благоустроенные и полностью меблированные квартиры, украшенные фресками и лепниной. Есть лифты, горячая и холодная вода, полное обеспечение. Никаких забот и хлопот — другие о такой роскоши могли только мечтать. Живи, как говорится, и радуйся.

Но радость эту каждый день отравлял яд страха. Мудрый и справедливый отец народов с ласковой улыбкой, спрятанной в густые усы, зорко следил из Кремля за своими нерадивыми детьми и внимательно слушал, о чем они говорят (в Доме, конечно, была прослушка).

На таких печатных машинках было удобно печатать анонимные доносы на соседей, которые вели себя подозрительно.

Для полного погружения в эпоху сотрудница музея любезно включила для нас патефон, и под его звуки мы покидали музей с легкой грустью и облегчением. Слава богу, мы не жили в то страшное время — все эти псевдобесплатные блага от государства не стоили стольких жертв, разрушенных семей и искалеченных судеб!

Обратите также внимание, что рядом с Домом на Берсеневской набережной находится очень красивый православный храм 17 века — церковь Николая Чудотворца на Берсеневке. При храме есть лавка, где продают вкусные пирожки с вишней и яблоками.

Вывод по экскурсии

Экскурсия была очень информативной, длилась 3 часа и включала как общий рассказ о той эпохе, когда проектировался и строился дом, так и о живших в нем людях и их непростых судьбах. Честно говоря, в конце осталось тяжелое ощущение — наверное, потому что и день был пасмурным, и истории были не самыми радостными. Сотрудница музея рассказала о нескольких жильцах Дома, которых либо расстреляли, либо сослали за Урал — в Сибирь, Магадан, в Казахстан. Рассказывала она и о том, как матери искали своих детей, переименованных в детприемниках, и о том, как муж пытался спасти жену из лагеря, но не успел — та совершила самоубийство.

Когда я слушала все эти истории вполне конкретных, не абстрактных людей, то у меня в горле появился и долго не пропадал горький противный комок. Многие сегодня идут от обратного по отношению к практике девяностых, реабилитируют и всячески обеляют советское время.

Но что бы мне кто ни говорил, что жить в СССР «было лучше и веселей», а мороженое и колбаса вкусней, я в это никогда не поверю и буду благодарить бога, что живу пусть в относительной и не бесспорной, но все же свободе России современной.

Для полноты картины в экскурсии не хватило только посещения одного из подъездов и какой-нибудь реальной квартиры, где сохранилась та обстановка, когда Дом только сдали в эксплуатацию. Дело в том, что меблировка комнат была типовой, и жильцы не могли что-либо поменять и изменить по своему усмотрению. Типовой, да шикарной по тем временам — мебель из дуба, по дизайнерским эскизам Бориса Иофана. Часть обстановки сохранилась в музее, в самом же Доме почти все квартиры изменили свой первоначальный облик, а потомков жильцов Дома почти не осталось. Понимаю: каково же им было жить в Доме, хранящем столь мрачные истории из прошлого…

Добавлю, что на этих выходных наша культурная программа не ограничилась экскурсией. Мы также сходили на концерт органной и вокальной классики, который состоялся в Хлебном доме музея-заповедника Царицыно. В программе концерта — произведения Баха и Чайковского.

В Царицыно часто проходят концерты классической музыки и посетить их можно более чем за приемлемые деньги — всего 400 рублей (детям и пенсионерам скидки).

Но все же не советую брать на такие мероприятия маленьких детей — даже взрослым трудно выдержать концерт без того, чтобы не заснуть под успокаивающие и монотонные звуки органа.

Лично я пришла к выводу, что орган лучше слушать в церкви. Там обстановка к этому более располагает.

В любом случае чем больше я гуляю и узнаю Москву, тем больше в нее влюбляюсь. Этот город не раскроется под поверхностным или скептическим взглядом. Его нужно «долбить», как орешек. Зато когда узнаешь на вкус сердцевину, начинаешь понимать истинную прелесть столицы, которая состоит в ее пусть и драматичной, но невероятно увлекательной истории.

Всем приятных прогулок по Москве и новых удивительных открытий!

Теги: Культурно-познавательный туризм