Индийские каникулы.Дели.

Самолет плавно заскользил по влажной посадочной полосе аэропорта Индиры Ганди, разрезая крыльями желтый и густой, как желе манго, утренний туман. После напряженного шестичасового перелета с группой нетрезвых соотечественников, один из которых упорно искал туалет в районе наших кресел, это приземление мы приняли с особенной радостью.

Аэропорт поразил своими размерами, чистотой и красотой.

«Ничего удивительного»,- подумали мы. Экономика Индии является одной из крупнейших в мире по объему ВВП

Слишком бодрым шагом, как для 4 утра, мы зашагали по узорчатым ковровым дорожкам к паспортному контролю.

В нашей группе, состоящей из пяти человек, только моя дочь свободно владеет английским. Ей пришлось, разрываясь между тремя стойками, заполнять наши регистрационные документы. Но, несмотря на это, контроль мы прошли достаточно быстро.

После получения багажа, мы, наученные премудрым интернетом, отправились искать будочку Препейд такси — самого надежного и безопасного.

Найдя ее где-то в глубине зала и, предварительно поменяв доллары по совершенно невыгодному курсу, мы столкнулись с первым предостережением: «Готовься, что тебя хотят надуть».

Две пятисотрупиевые бумажки легким взмахом руки кассира превратились в пятисотенную и сотенную. Хитрый индус ласковым голосом начал объяснять нам, что за два такси мы должны заплатить 700 рупий, а не 600, на что таким же ласковым голосом мы объяснили (кто, как смог, преимущественно жестами), что, кроме пятисотенных, мы других купюр не имеем.

Кстати, об общении. Незнающий английского языка турист начинает просто громче разговаривать на русском и делать при этом более выразительные жесты руками. Чем больше непонимания на лице слушающего — тем выше интонационные нотки русскоговорящего.

Видимо, наши нотки были те, что надо, так как через секунду появилась сдача и два посадочных талона с номерами парковки.

После того, как автоматические двери плавно съехались за нашими спинами, мы сильно засомневались, все ли правильно мы поняли насчет ВВП…

Перед нашим взором оказалась вереница черных экземпляров (не могу написать автомобилей), взятых на восстановление с какого-нибудь заброшенного автомобильного кладбища в Спрингсе, но, к сожалению, так и не восстановленных…

Оказавшись внутри нашего такси, я заподозрила, что, возможно, родители Маккартни именно на этой машине возили свое малолетнее чадо в начальную школу в конце 40-х.

Нам попался веселый и разговорчивый шофер в странной шапке. Похоже, что английские колонизаторы, покидая Индию, забыли эту шапку в багажнике. Судя по чистоте, наш шофер нашел ее совсем недавно.

Увидев, как я достаю фотоаппарат из сумки, он молниеносно сорвал свой головной убор, бросил руль (в который тут же вцепился мой осторожный супруг), расчесал кубло черных волос волшебным образом появившейся расческой и повернулся всем телом ко мне, с очень серьезным выражением лица, называемого «Фото на паспорт»

Позже я обратила внимание как индусы любят фотографироваться. Они застенчиво просят «make me a photo, please» и их совершенно не интересует, что это фото они никогда не увидят.

Сделав пару снимков нашего возницы и пару утренних видов придорожного Дели, к 6 утра мы подъехали к нашей гостинице на Мейн Базаре: улице, подарившей свое название целому району.

Мейн Базар

Выйдя из машины я не испытала того состояния шока, к которому готовилась. Все потому, что улица в это время суток была безлюдна, а двери разнокалиберных лавчонок закрыты.

Движение создавал лишь одинокий старичок, который суетливыми хаотическими движениями старательно размазывал грязь по разбитому тротуару.

Шофер попытался выудить из моего мужа какие-то дополнительные средства за поездку, но у него ничего не вышло. За такси мы рассчитались еще в аэропорту и знали волшебное слово в ответ на все вымогательства: «No!»

Кругом стояли коричневые лужи. В лужах плавал разноцветный мусор.

И Мейн Базар показался мне тоже разноцветным, только краски его были вылинявшими и облупившимися.

Гостиницу мы выбирали из-за ее близости к железнодорожному вокзалу. Фасадная часть выглядела немного не так, как на Booking.com, но внутреннее убранство соответствовало заявленному.

Мы не учли, что заселение гостей начинается к полудню, поэтому нам пришлось доплатить еще полусуточное пребывание в одном из номеров, где решено было оставить вещи пятерых. Зато обменный курс был намного выше, чем в аэропорту.

В номере наших друзей мы попросили служителя поменять несвежую простынь, усеянную черными волосами. Тот, видимо не поняв, чего мы хотим, стал собирать волосы в свою маленькую потрескавшуюся ладонь. Затем, в ответна наш неудовлетворенный гул, стянул простынь с кровати, встряхнул и застелил снова. И лишь, уловив в нашем тоне нехорошие нотки, побрел за чистой.

В целом, номер оказался не так уж и плох. Антикварная деревянная резная мебель, зеркальная стена, картины и большой аквариум. Была и горячая вода, и мыло, и шампунь, и маленький электрочайник. И даже туалетная бумага, отсутствием которой пугали на многочисленных форумах. Правда, совсем малюсенький рулончик, завернутый в кальку (обычного стандартного рулона хватает приблизительно на пять номеров). Наверное, на рецепшене сидит специальный работник, который мотает маленькие рулончики из больших.

Мы извлекли из рюкзаков нехитрый перекус и рыженький индийский таракан, притаившись за плинтусом, заскользил по пачкам мивины хитрыми фасетчатыми глазками, строя грандиозные планы на вечер.

Стараясь соблюдать все советы бывалых путешественников, мы почистили зубы исключительно бутылированной миргородской водой, переоделись (женская половина группы в индийские пенджаби) и вышли из гостиницы в приподнятом настроении навстречу чему-то новому.

Солнце, растворяя остатки Делийской мглы, осветило заплеванную красно-коричневой бетельной жвачкой дорогу, по которой, неспешно перебирая копытами, брела худющая корова. Ее морда, по сравнению с мордами наших коров, выглядела как работа Модильяни: вытянутая, а потом еще раз вытянутая.

И в этот момент произошло некое чудо: корова эта почему-то показалась мне необычайно грациозной, и в ее красивых, бесконечно мудрых и бездонных глазах блеснуло что-то такое, что, видимо, заставляет индусов преклоняться перед ее священным естеством, сравнивать с матерью Землей и являть символом принципа бескорыстного жертвования.

Напротяжении всего путешествия в разных уголках Индии мы увидели огромное количество этих священных кормилиц. Чувствуя свою полную свободу, они делали все, что им заблагорассудится: валялись посреди оживленного транспортного движения, переходили дороги в неположенных местах, рылись в мусорных кучах, добывая еду, спали, где им хотелось, и многое другое.

В общем то, то же самое делали и все остальные индийские братья меньшие: собаки, обезьяны, многочисленные бурундучки, вороны и прочая живность. Отчего возникало ощущение и их причастности ко всему священному и прекрасному.

Итак, привлекая общественное мейнбазаровское внимание своими индийскими нарядами, мы вызывали у мужской половины граждан белозубые, желтозубые, оранжевозубые, краснозубые, коричневозубые и беззубые улыбки (в зависимости от количества лет пристрастия к бетелю).

Переступая через всевозможные отходы человечества (в Дели не ходишь, а преимущественно переступаешь), мы направились к метро.

Мейн Базар к этому времени окончательно проснулся, наполнившись запахами благовонных палочек, мочи и фекалий, специй, сладких лепешек, подгоревшего молока. Эти запахи порой витиеватым образом соединялись в такое амбре, что могли вылечить даже самый запущенный хронический гайморит.

Люди галдели, кричали, смеялись, крутились и валялись под ногами, варили масалу в страшного вида кастрюлях и чайниках, мяли руками неопределенного цвета яства, кушали из маленьких тарелочек прямо с земли, стриглись, брились и бесконечно жевали, жевали, жевали, поминутно сплевывая бетельной слюной.

На бетель подсажены все слои населения Индии и большинства стран Юго-Восточной Азии и Океании (до 20 процентов населения планеты!) Его состав — лист перца бетеля, тонко нарезанные ломтики семян пальмы ареки, дубильный экстракт малайской акации и гашеная известь (или лайм, продукт переработки кораллов).

Бетель дешёвый. Продаётся в любом месте, куда ни глянь, в маленьких пакетиках из фольги или делается вручную: лист бетеля смазывают известковым раствором, затем выкладывают на лист орех и заворачивают. Считается, что он стимулирует нервную систему, обостряет память, учащает дыхание и уменьшает общую нагрузку на сердце. Действие, как от небольшой дозы эфедрина: лёгкость в конечностях и голове. Эффект длится до пяти часов. Зубы портит нещадным образом! Главное — не глотнуть, чтобы не посадить желудок. Еще обладает глистогонным свойством, что очень важно! О мытье рук огромное количество людей знает лишь понаслышке, как, впрочем, и о туалетной бумаге. Так что, без бетеля в Индии ну просто никуда. Насмотревшись и наслушавшись, наполнившись под завязку тамтешним колоритом, мы, наконец, вошли в прохладный вестибюль метро.

Метро Дели

Метро в Дели совсем молодое, первая ветка открылась всего в 2002 году.

Все станции, на которых мы побывали, похожи как близнецы — братья. Стоимость проезда зависит от расстояния, цена на жетон колеблется от 8 до 30 рупий (1,5- 6 грн.) Время действия жетона — 2 часа. При входе жетон прикладываешь к окошку турникета, при выходе бросаешь в прорезь оного. 

Купив жетоны, просветив на сканере рюкзаки, в которых благополучно проехали перочинные ножи и зажигалки, пройдя через рамки, мы дали себя ощупать и обыскать металлодетекторами. Леди проходят налево, джентльмены — направо. Лед?й очень мало, джентльменов — целая очередь.

Оказавшись на длиннющей станции, мы были в полной уверенности, что террорист не пройдет!

Прибыл поезд — всего четыре вагона, а станция рассчитана, наверное, на двенадцать. Пришлось пробежаться и, запыхавшись, втиснуться в забитый вагон. В вагоне — одни мужчины, они улыбались и бесцеремонно заглядывали в наши такие смешные белокожие лица и обесцвеченные серые глаза. Мы всю дорогу обсуждали, почему женщины не ездят на метро, и шутили, что не бабское это дело по метро шататься. Позже оказалось, что женщины ездят в первом вагоне и вход туда для мужчин заказан.

Радостное оживление индусов, вызванное нашим совместным катанием — прижиманием, приобрело для меня слегка другую окраску.

Синяя линия, станция метро Jhandewalan. Выйдя на надземную площадку метро, мы увидели величественную 33- метровую фигуру сына бога ветра Ваю и апсары Пунджисталы — Ханумана.

Храм Ханумана

Небольшое отступление. 33 метра — это 108 футов, что является числом сакральным. 108 имён Вишну у вайшнавов,108 ударов колокола у христиан, 108 бусин начётках у кришнаитов. Диаметр солнца равен 108 умножить на диаметр Земли. Число 108 используется в исламе для обозначения Бога. Это число напоминает о том, что каждый человек может сотворить 108 грехов, и в Рамха-Иту (Новолетие) с каждым ударом Большого колокола человеку дается возможность избавиться от одного греха (Большой колокол бьёт в Рамха-Иту ровно 108 раз), и в течение первого месяца нового Лета исправить свое положение. Число 108 занимает почетное место и в астрологии, и в математике и… перечислять можно очень долго, вплоть до того, что полет Гагарина длился 108 минут, один виток вокруг Земли. (Кому интересно, можно еще погуглить).

В индуистской мифологии Хануман — царь обезьян, помощник Рамы, один из главных персонажей «Рамаяны». Своё имя Хануман получил из-за того, что Индра разбил ему челюсть ваджрой, когда Хануман пытался съесть солнце. В качестве компенсации Хануман получил неуязвимость от любого оружия. Обладает множеством сверхъестественных способностей. Играет одну из главных ролей в спасении Ситы.

А теперь справочная информация: Индра — повелитель небесного царства, апсара — полубогиня, ваджра — ритуальное и мифологическое орудие в индуизме, Сита — супруга Рамы, Рамха-Ита — праздник новолетия.… Думаю, все очень понятно, не буду пускаться в подробные разъяснения, потому что, дабы запомнить и разобраться во всех названиях индуистской мифологии, лично мне нужно долго жевать бетель.

Кстати, Ханумана отождествляют с Архангелом Гавриилом. (Предлагаю уже начать гуглить).

Так вот, Хануман 108 раз в день повторял имя Рамы и съедал 108 ладду — сладких колобков из муки. И имен тоже имел 108.(С именами, как я поняла, в Индии проблем нет.)

Возле храма мы разулись и, посмотрев на внешний вид хранителя обуви, решили обувь оному не оставлять. Засунув кроссовки в рюкзаки, мы прошлепали по очень загрязненному тротуару (а кто и пробежал на цыпочках), и через разверзнутую пасть отрубленной головы сына вождя демонов Раваны, зажатой мощными ногами Ханумана, вошли внутрь.

Хранитель обуви, многозначительно размахивая руками и округляя глаза, что-то кричал вслед. По его жестикуляции мы поняли, что обувь не должна пересекать пределы храма, и члены нашей группы были возвращены на место сдачи обуви. Возвращаясь к храму во второй раз, на цыпочках уже никто не бежал.

В храме нас поприветствовали и благословили, нарисовав на наших лбах сначала точку чем-то сажеугольным, а затем ягодно-красным.

Благословленные и счастливые мы порассматривали фигурные композиции, иллюстрирующие события «Рамаяны», понаблюдали, как индусы звонят в многочисленные медные колокольчики, поднялись наверх и пофотографировались на фоне мозаичных зеркальных фресок. Когда мы спустились вниз через открытую крокодилью пасть, мы поняли, что нижний этаж олицетворяет мифический ад с кобрами, усатыми чертями (словно сошедшими с экрана очередного болливудского боевика) и чернолицей, как подошвы наших ног, богиней смерти в ожерелье из отрубленных человеческих голов. В подвальном помещении «мифического ада» мы оказались по щиколотку в воде и, покидая храм, оставили на мозаичном полу наши грязно-мокрые европейские отпечатки…

На выходе солнце, взобравшись повыше на горизонт, обласкала нас своими теплыми лучами.

Обажаю весну! Когда приходит весна — молодеешь душой. И сколько бы лет тебе не было, частичка тебя возвращается в ту беззаботную пору, когда по-детски думаешь, только о себе и принадлежишь исключительно себе. Какое счастье, что в этом году приход весны я испытала дважды.

Делийский февраль, так похожий на наш апрель, действовал бодряще, как чашка крепкого кофе.

Настроение было приподнятое и мы, смеясь, безуспешно оттирали ноги влажными салфетками. И наши действия очень веселили прохожих.

Возле храма за нами увязалось несколько молодых попрошаек с маленькими детьми. Несмотря на полученную милостыню, они не отставали от нас. Мы ускоряли шаг, они переходили на семенящий бег, потому что размер шага у них в два раза меньше, чем у нас. Нестройным хором они что-то тараторили, и на них совершенно не действовало волшебное «No!». На голове у каждого, количеством с небольшую камбоджийскую деревню, весело, как на дискотеке, подпрыгивали вши.

Непонятно к какой касте можно отнести попрошаек и нищих Индии. Они имеют свою зону попрошайничества и не имеют права просить милостыню за пределами этой зоны. Если вы заплатите одному, количество просящих будет увеличиваться в геометрической прогрессии. И обижаться они будут на вас абсолютно справедливо: «Чем я хуже того, кому ты уже дал?».

Если вы попадете в подобную ситуацию, и волшебное «No!" не подействует, можете попробовать суперволшебное «No, твою мать!»

Стараясь оторваться от погони, мы были похожими на людей, снимающих ремейк мультфильма «Каникулы Банифация». (Жаль, никто из нас не умел жонглировать камушками.)

Три раза перейдя одну и ту же дорогу, и определив где же все-таки заканчивается зона преследующих, мы устремились в метро.

Следующим пунктом нашей программы стал Акшардхам. Станция метро Akshardham.

Сваминараян Акшардхам — Обитель Бога

Перед посещением комплекса нужно было сдать в камеру хранения все, что способно запечатлевать: камеры, фотоаппараты, мобильные телефоны, ноутбуки, айпады, айподы и т. д. Шпионские ручки и пуговицы со скрытыми видеокамерами тоже вряд ли удалось бы пронести, судя по тому, как тщательно охранница изучала металлические косточки в моем бюстгальтере, после сигнала металлоискателя.

На лицах наших мужей (моего и сестры),теребящих в руках свои айфоны, было написано «Да что мы там не видели?». Поэтому осматривать достопримечательности отправилась женская часть нашей группы.

Даже вспомнив все высокопарные слова в моем словарном запасе, я не смогу описать того чувства, которые вызвало увиденное мною.

Ошемломляюющее, прибивающее к земле своей грандиозностью, не помещающееся в голове, распирающее грудь и подгибающее колени, заставляющее затаить дыхание и оставляя в голове одни междометия и восклицательные знаки. По мере приближения к храму междометий становилось все меньше, а восклицательных знаков все больше.

Слава Богу, что после некоторого томительного ожидания наши мужья все-таки решились сдать телефоны и последовать за нами.

Построенный без металлических конструкций и цемента, исключительно посредством соединения выточенных пазов, сделанный по специальным схемам из лучшего в мире мрамора и гранита, украшенный наборными колоннами, каменные детали которых после соединения повернуты на 90 градусов для большей сейсмоустойчивости, комплекс просто убивал наповал.

Некоторые индусы лежали возле лавочек, наверное, в глубоком обмороке от увиденного. (Хотя индусы лежат везде, где бы мы ни были.)

Акшардхам вошел в Книгу рекордов Гиннеса как самый грандиозный индуистский храм в мире.

Построенный в течение 5 лет с участием 7 тысяч индийских мастеров-ремесленников и 3тысяч строителей, он обошелся в 500 млн. долларов США, собранных за счёт добровольных пожертвований.

Когда я задумалась, что реконструкция Республиканского стадиона длилась 38 месяцев и обошлась в сумму примерно 4 млрд. грн, что и равно вышеупомянутой сумме в долларах, в моем мировосприятии произошло некоторое изменение. Не иначе, как в фундамент нашего «Олимпийского» заложены многочисленные золотые слитки и драгоценные камни.

Главный храм Акшардхама, высота которого равна 42 метрам, ширина — 94 и длина 106 метрам, был выстроен из розового камня. (Розовый цвет символизирует в Индии любовь к Богу). Его украсили 234 колонны с вырезанными на них из камня узорами и фигурками из индийской мифологии и увенчали 9 куполов. По периметру дворца выстроились 148 каменных слонов в натуральную величину (!!!), а также 42 скульптуры других животных и птиц и 125 фигур людей.

Вы можете себе представить, что даже на фигурке размером с большой палец руки можно рассмотреть браслетики, сережечки и узоры на нарядах? А фигурок этих просто не сосчитать, больше 20тысяч!

Внутри храма, отделанного уже белым резным камнем, символизирующим абсолютную чистоту и мир, находится трехметровая статуя Нилкантха Варми, воплощение Бога Сваминараяна. Сияние драгоценных и полудрагоценных камней ошеломляет!

На территории вокруг храма (площадью 12 га) расположены музыкальные фонтаны, которые особенно красиво смотрятся подсвеченными в темноте. Посетители комплекса могут поплавать на лодках по крытым каналам.

Для того чтобы наполнить искусственные озера и каналы вокруг храма, сюда привезли воду из 151 водоема со всех концов Индии. А чистая вода для индусов практически на вес золота!

Также на территории есть много парков, музеев, кафе и даже кинотеатр.

Очень советую прийти сюда во второй половине дня и задержаться до семи часов вечера, когда начинается великолепное красочное лазерное шоу танцующих фонтанов — Water & Light Show. Продлится оно ровно час.

Мы про шоу ничего не знали, так что обязательно вернемся в Дели и посмотрим!

Наша пятерка провела в Акшардхаме три часа, которые пролетели абсолютно незаметно. Нас снова с любопытством разглядывали и некоторые пытались потрогать. Моя дочь пользовалась огромным спросом у делийских школьников, которых в этот день было, наверное, больше тысячи.

Школьники были одеты в одинаковые яркие формы. В зависимости от принадлежности к разным школам, их форма имела разные цвета.

Периодически пестрые кучки детей обступали мою Катю и прыгали вокруг нее, снова напоминая сюжет мультфильма «Каникулы Банифация».

«What is your name?» — кричали они. «Хануман дас», — важно отвечала моя дочь. И школьники просто падали от хохота вокруг нее. Позже, то там, то тут мы слышали детские голоса: «Look! This is Hanuman das», и снова заливистый хохот. Для справки: Хануман дас — господин обезьян, имеющий, соответственно, обезьяноподобную форму.

Мы тоже смеялись, потому что у жителей Индии очень высокие голоса, а у детей и подавно. Если бы наши самые писклявые малыши вдохнули из гелиевых шариков, то получился бы тот же тембр.

На территории Акшардхама в маленьком кафе мы решили первый раз попробовать индийскую пищу.

Трудности возникли сразу же и в выборе, и в заказе. Блюдо нужно было облюбовать на вид, запомнить название, выйти за пределы кафе на улицу, найти кассу, оплатить, вернуться и только тогда получить свой заказ. Получилось это у нас с третьей попытки, так как коварные названия индийских вкусностей никак не хотели запоминаться.

Перед получением заказа мы, наслышанные о пищевых пристрастиях здешних жителей, громко говорили парню за стойкой: «Онли визаут спайси!!!».

«Визаут так визаут» — кивнул он нам в ответ.

Наконец, заняв гранитный столик на улице, мы смотрели на наши огромные порции аппетитного желто-оранжевого риса, ароматных лепешек и серо-коричневого непонятно чего и роняли слюнки. … Через секунду слезы.

И это называется «Визаут спайси»??? Я представляю, что такое «Виз спайси».

Специи!!! В Индии, я так поняла, все блюда делаются 1:1.Непосредственно ингредиенты блюда к такому же количеству специй.

Как не пытались мы втолкнуть эту вкуснятину в наши обожженные рты, ничего у нас не получилось. Боясь заработать открытую язву прямо на месте, мы оставили наши тарелки полунаполненными. Зато Кола показалась нам божественно вкусной! И так как на родине мы колу не употребляем, поскольку ведем здоровый образ жизни — божественно вкусной втройне!

Покидая Акшардхам, я вздыхала и снова думала о Республиканском стадионе. За пятьсот миллионов долларов индусы смогли бы застроить стадионами всю киевскую область…

Пурана Кила

Следующей достопримечательностью в нашем списке были бастионы Пурана-Килы, которая являлась одним из семи исторических городов Дели.

Крепость была построена могольским императором Хумаюном в 1538 году.

Однако спустя всего два года Хумаюна разбил афганский завоеватель Шер-шах Сури, который переименовал город и крепость в Шергарх и значительно расширил её. Но Шер Шах погиб через пять лет, и империя Сури продержалась еще только десять лет. В результате Хумаюн вернул себе форт в 1555 году, но и сам умер в следующем году, упав с лестницы башни Шер Мандал внутри форта.

В общем, как мы поняли, завоевание крепости напрямую ведет к смерти. Видимо именно по этой причине в тот день нам так и не удалось пересечь 18-метровые высокие стены.

Сначала мы вышли не на той станции метро. Особо не расстроились, потому, что прохожие заверили нас, что ходьбы тут всего на пять минут и твердой рукой указали направление движения.

Пройдя минут пятнадцать, мы решили все-таки еще раз переспросить, и оказалось, что мы идем в противоположную сторону.

Прекрасные, добродушные и отзывчивые делийцы! Спросите у них как куда-то пройти и десять человек отправят вас в восемь разных направлений. Спросите еще у десяти и выбирайте правильное по наибольшему количеству совпавших ответов.

Нам пришлось прошагать почти три километра, прежде чем впереди где-то на горе замаячила древняя постройка великих моголов. У подножия горы расположилось большое грязное озеро, которое нужно было обойти, чтобы попасть к ближайшим из трех ворот крепости.

В озере среди восьми тонн мусора на трех водных велосипедах и четырех лодочках безмятежно катались жители столицы. На берегу возле покосившейся будочки-кассы выстроились в очередь около сотни желающих покататься на этих семи плавсредствах.

Где, ну где они откапали эти катамараны и лодки? Какие военные действия они пережили? Может быть, именно на них катались мирные жители Хиросимы ранним августовским утром 45 года? Или их затянуло в воронку при затоплении пакистанской подводной лодки «Гази» в 71? Может быть, именно на одной из этих лодок дед Мазай спасал от наводнения зайцев?

Такие мысли крутились в моей голове, пока глаза не уткнулись в спину маленького индуса на берегу. Размышления на тему успеют ли покататься сто индусов до закрытия парка, улетучились мгновенно. Опустив тоненькие ножки в мутную воду, дяденька мыл в озере порезанные на аккуратные кубики ананасы, бананы и манго. Мыл очень тщательно, поминутно отгоняя от себя пластиковые стаканчики и обертки от мороженного, плавающие рядом. Затем красиво раскладывал на бумажные тарелочки, стоящие на траве.

Мимо медленной рысью протрусила толстая крыса, которую вкуснятина никак не заинтересовала.

Через сто метров впереди у дороги мы увидели еще одного тонконогого мужчину, который фрукты в бумажных тарелочках уже продавал. Подумайте сорок тысяч раз перед тем, как купить что-то съестное на индийских улицах.

Еще один километр был позади. Мы стояли у входа в Пурана-Килу. На кассе, на жестяной облупленной табличке было написано: Цена для жителей Индии — 10 рупий, для приезжих — 350. Запомните это соотношение! Если вы приезжий и хотите что-то купить в Индии, или оплатить услугу, то цену, которую вам предложат за товар, на котором нет фиксированной заводской цены, сначала нужно разделить на 35, потом начинать торговаться.

Мы полезли за кошельками. Маленькое личико в окошке кассы сообщило, что Достопримечательность через 15 минут закрывается. Увидев сомнение на наших лицах, к нам тут же подбежал охранник в форме, которую смело можно использовать как костюм индюка на Хэллоуин. «Вы все успеете увидеть, покупайте билеты»- затараторил он на ломанном английском.

Мы задрали голову наверх, посмотрели на стену длиной полтора километра, на мечеть, очертания которой еле прорисовывались в конце этой стены, вздохнули и вернули кошельки на место.

Да простит нас покойный уважаемый Хумаюн, но сегодня не увидеть нам башни, со ступенек которой январским вечером 1556 года он кубарем скатился вниз, возвращаясь из библиотеки с тяжелыми книгами, услышав призыв муэдзина к молитве и запутавшись в своих одеждах, пытаясь преклонить колено.

Вывод — много читать вредно.

Тук-тук

Вернувшись к дороге, мы решили больше не искать станцию метро, а воспользоваться услугами моторикши. Благо искать их особо не приходится. Если ты останавливаешься, возле тебя, как трое из ларца, возникают пара-тройка тук-туков.

Тук-тук — это такое прекрасное маленькое трехколесное транспортное средство, в которое помещается от трех до пяти европейцев и до двадцати индусов. Смесь мотороллера с кабинкой от одесской подвесной дороги.

Глядя на четырех кричащих моторикши, мы поняли, что уже здорово устали,

что ложка перченого риса давно переварилась, и мы очень хотим есть, и хотим есть чего-нибудь привычного для наших желудков.

«Вы можете отвезти нас в какой-нибудь большой супермаркет?» — спросила моя дочь на английском. И муж моей сестры громким голосом добавил: «Где есть йогурт!!! Кефир!!!»- и всем лицом показал, как этот кефир ему сейчас необходим.

«Ноу проблем! Я знаю прекрасный огромный супермаркет!»- ответил один англоязычный рикша — «Я отвезу Вас! 400 рупий за два тук-тука».

Наш первый опыт передвижения на мототакси напомнил мне передвижение на вышеупомянутой одесской канатной дороге. Страх, страх, страаааааах!

Наш маленький тук-тук шнырял по дороге как беговой таракан, объезжая машины, автобусы и коров то справа, то слева. В его маневрах не было ни слаженности, ни системы, и мы сидели, вжав в голову в плечи и вцепившись побелевшими пальцами в оборванную дермантиновую обшивку сидений, пока не поняли, какой же это ка-аа-аа-айф!!!!

Тут-тук съехал с дороги, пару раз нырнул в узенькие проулочки и остановился.

«Маркет!»- гордо сказал наш рикша. «А где продукты?»- подозрительно спросили мы. «Там!»- он взмахнул рукой в непонятном направлении и испарился.

Где это мы были, я окончательно смогла разобраться только сейчас, черпая информацию из нета. Мы были в пресловутом Chandni-Chowk.

Чандни Чоук

«Серебряная улица Чандни Чоук — очень колоритное место», — читаю я сейчас в интернете.

В тот момент, когда мы оказались на этой кишащей кричаще-визжащей улице, в голову приходили определения, с которыми слово «колорит» рядом не валялся.

Улица казалась пупырчатым змеем, который умирая, бился в конвульсиях. Выражение «Яблоку негде упасть» здесь не подходило — «Некуда булавку воткнуть»- самое то.

Люди толкались, спотыкались, несли на головах огромные тюки. Кто-то орал, кто-то молился, кто-то пел. Товары продавались и в лавках, и в закоулках, и в каких-то пристройках, и прямо с пола.

Медленно передвигаясь в толпе, мы постоянно норовили наступить то на калеку, то на рисовальщика хной, то на того, кому этой хной разрисовывали ноги или руки.

Все это напоминало какой-то праздник в дурдоме. И здания были слеплены из чего — попало, вроде как мусорная свалка на Обуховской трассе взяла и трансформировалась в нестройные непонятные конструкции.

Но было во всем этом что-то такое, что заставляет кровь бежать по жилам быстрее. Наверное, отдаленное чувство испытал бы космонавт, высаживаясь на незнакомой планете.

Для нас происходящее казалось параллельным неестественным миром. Шестым уровнем сумрака из произведений о Ночном Дозоре Лукьяненко. Непонятным энергетическим полем, в котором мы оказались совершенно случайно и к которому были абсолютно не подготовленными.

Индия сама выбирает, какой предстать перед вами. Она может быть бесподобной красавицей в расшитом самоцветами сари, танцующей для вас манипури. И может обернуться страшной прокаженной старухой, демонстрирующей вам свои гноящиеся раны.

Какой вы ее увидите, зависит от ваших мыслей и вашего настроя.

Перед поездкой сотрудница моего мужа сказала: " В Индии очень важно, о чем ты думаешь». Это абсолютнейшая правда. На этой земле происходит переосмысление и переоценка ценностей.

Впрочем, если вы не относитесь к категории самокопающихся, вам ничего подобного не грозит. Пофукаете- пофакаете или поохаете-поахаете, и неотягощенные мыслями вернетесь домой.

Вырваться из жарких объятий Чаундни Чока удалось примерно через час.

Вожделенный кефир с йогуртом мы нашли в маленьком овощном магазинчике спустя два квартала.

Обессиленные и обесточенные в гостиницу мы вернулись все-таки на метро.

И протащившись уже не ногами, а конечностями по Мейн Базару, мы вползли в гостинницу и получили свой номер, который был современнее номера моей сестры.

Продолжение следует...

Теги: Самостоятельные путешествия