Столичный шарм Рабата

С одной стороны, дизайн типовой — такая набережная могла бы быть где угодно. В Греции, Турции, Болгарии… Но как же радовали глаз аккуратность и цивильность!

Сейчас я понимаю, что положительный эффект Рабата оказался связан с как раз тем, что в ходе экскурсии мы посещали в основном столичную и «королевскую» части города, исключив медину. К тому времени мне уже с лихвой хватило медин Марракеша и Эссуэйры — это не тот колорит, в который хотелось бы окунаться снова и снова.

Впоследствии для интереса я просмотрела несколько постов о медине Рабата… Листала фото и поскорее закрывала, чтобы не уничтожить собственные, исключительно приятные воспоминания об этом городе. Пусть он остаётся для меня красивым, столичным и королевским.

Королевский дворец

Мы начали свою экскурсию с Королевского дворца Дар аль-Махзен — официальной резиденции нынешнего короля Марокко — Мухаммеда VI.

Интересно, сколько вообще дворцов у короля Марокко? До обретения страной независимости в 1956 году, их было много. Двадцать пять в разных городах, а может, и того больше. Однако, о нынешнем состоянии дел сведения довольно туманны, в одном источнике я прочла, что королевских дворцов, готовых в любую минуту принять королевскую семью — 12, но подтверждения этому так нигде и не нашлось.

Будь моя воля, посетила бы все королевские дворцы в Марокко, сколько ни есть. Ведь это сулит встречу с настоящей восточной роскошью и лучшими образцами архитектуры, которой, по моему мнению, в путешествии много не бывает…

Увы и ах! До Танжера, где сохранилось историческое здание дворца, занимаемое сейчас музеями, мы не добрались, а другие королевские дворцы в Марокко, будь то в Фесе или в Рабате, посетить невозможно. Даже и близко не подойти. Вот разве что любопытным туристам любезно предоставляют возможность осмотреть окрестности.

Надо сказать, что «окрестности» Дар аль-Махзена ого-го какие! При этом огромная территория совершенно безлюдна, очевидно, кроме туристов, сюда вообще никого не пускают.

Немного жаль, что не работали фонтаны. Точно знаю, что простые струи воды способны привнести немало великолепия и даже толику волшебства, сильно влияя на наше восприятие того или иного места.

Помимо дворца в комплекс входят ещё несколько зданий, в которых проживают охранники, свита короля. Имеется также колледж для старших детей королевской семьи и библиотека, где хранится коллекция рукописей Хасана II. Но все строения, даже сам дворец, немного теряются на фоне огромных открытых пространств, размах которых просто поражает. Лишь стоя метрах в 30-ти от дворца, ближе охрана не подпускает, получается оценить его монументальность и масштаб.

Королевский дворец Дар аль-Махзен был построен на месте другого, более старого дворца, в 1854 — 1864 годах, хотя столица была перенесена из Феса в Рабат еще в 1912-ом, с началом французского протектората.
Королевской резиденцией этот дворец стал только в 1956 году, когда Марокко обрела независимость от Франции, и Мухаммед V стал первым королем современного государства.

Дворец выполнен в традиционном арабском стиле и представляет собой длинное двухэтажное здание с желтыми стенами и зеленой черепицей на крыше. Арки украшает традиционная резьба, мозаики и росписи, а вход охраняют старинные пушки.

Тем не менее, данный комплекс проектировали французские архитекторы: саму резиденцию — Луи-Пола и Феликс Пертуцио, а окружающие дворец сады — Жан-Клод Николя Форестье. Возможно, поэтому все эти фонтаны, платаны и общая геометрия пространства выглядят не совсем по-восточному, словно несут в себе отголосок несколько иного понятия о мироустройстве…

Центральное место в комплексе занимает Королевская мечеть. Из-за такого расположения бывают моменты, когда кажется, что доминирует именно она, а вовсе не дворец, хотя мечеть относительно небольшая. В фамильной королевской мечети султана Ахл-Фас, король Мохаммед VI со своей свитой еженедельно совершает пятничный намаз. Это стало традицией, которую никогда не нарушают, если, конечно, король находится в Рабате.

Излишне фанатичной религиозности на территории дворца не заметили. Во всяком случае, когда из мечети прозвучал призыв к молитве, ни один человек из тех, кого мы видели возле ворот, и ухом не повёл. Я не имею ввиду охранников, которым нельзя покидать свой пост, но возле них постоянно ошивались ещё какие-то люди, возможно, из королевской обслуги. Никто из них не удалился, чтобы спешно расстелить коврик и пасть ниц, они и не думали прерывать своих бесед.

Ужасно хотелось стать невидимкой и проникнуть за ворота! Очень трудно удовлетворяться внешним осмотром, когда буквально в паре десятков метров от тебя золочёные арки и резные ворота обещают королевскую роскошь и изящное убранство интерьеров.

Но пора было уезжать, экскурсия продолжилась, и у королевского Рабата было в запасе несколько ещё более красивых мест…

«Младшая сестра» Хиральды

В конце 12 века, когда в очень могущественном по тем временам Магрибе взошёл на трон третий эмир из династии Альмохадов Абу Юсуф Якуб аль-Мансур, его владения простирались на всю Северную Африку и часть Пиренейского полуострова. Абу Юсуф продолжил завоевания своих предшественников и в борьбе против нарастающей Реконкисты дошёл до самого Мадрида!

После битвы при Аларкосе, где Абу Юсуф разбил армию кастильского короля Альфонса VIII, он добавил себе титул «аль-Мансур», что значит «победитель».

Но вот странность: достигнув 35-летия, Победитель, чьё правление считалось лучшим периодом в истории альмохадской империи, отчего-то потерял интерес к сражениям и почти отошёл от государственных дел. Возможно, он чем-то заболел? Мне к сожалению, не попалось информации, чтобы уточнить… Имеется лишь факт, что с определенного момента все помыслы Абу Юсуфа занимало исключительно строительство минаретов. Башни-минареты правитель повелел поставить в самых важных для империи городах, сделав их символами могущества исламского мира, и тем самым увековечить память о себе.

В 1184—1198 гг. в имперском Марракеше был возведён минарет Аль-Кутубия, который, как считается, стал прототипом для ещё двух. Внутри башни сделали лестницу такой ширины, чтобы муэдзин мог въезжать по ней на лошади.
Судьба этой башни проста — вот уже 9 столетий она исполняет возложенную на неё миссию и служит Аллаху. Несмотря на то, что наряд её сильно износился, потеряв украшения из цветной лепнины и отделку из яркой мозаики, Аль-Кутубия остаётся одной из знаменитых достопримечательностей Марракеша.

Иная судьба у минарета, известного сегодня под названием Хиральда. Башню возвели в 1198 году в Севилье, столице халифата Аль-Андалус, но не прошло и трёх веков, как башне пришлось сменить веру. Что пошло ей только на пользу)) С возрастом Хиральда похорошела, подросла почти на 30 метров, приоделась в каменные кружева и примерила новый головной убор. Как и её марракешская сестра, Хиральда знаменита, популярна у гостей Севильи и хранит память об аль-Мансуре.

Самой великой и известной из «трёх сестёр» должна была стать младшая — башня Хасана. В 1195 году Якуб-аль-Мансур затеял в Рабате колоссальный по тем временам проект — была заложена вторая по величине в мире мечеть, в которой все многочисленное войско эмира могло бы молиться одновременно. Минарет мечети планировали сделать 86-метровым. В 12 веке такая башня стала бы самым высоким сооружением в исламском мире.

Как и в Аль-Кутубии, внутри башни Хасана были сделаны широкие ступени для муэдзина так, чтобы по ним можно было подняться верхом на коне. По легенде, амбициозный Абу Юсуф Якуб аль-Мансур планировал сам подниматься наверх, не слезая со спины жеребца, и призывать своё войско к молитве…

К 1199 году минарет поднялся на 44 метра, то есть был наполовину построен, и рядом с ним уже тянулись вверх 400 колонн, призванных поддерживать гигантских размеров крышу, но тут 39-летний Якуб аль-Мансур умер, и строительство было прекращено.

Пять с половиной столетий лес из колонн и недостроенная башня так и стояли на огромной площади печальным памятником несбывшейся мечте. Никто из многих правителей, сменивших друг друга за это время, так и не продолжил великий замысел.

В 1755 году сильнейшее лиссабонское землетрясение разрушило значительную часть того, что было построено. И только это сподвигло марокканцев навести на площади какой-никакой порядок: убрали обломки колонн, оставив аккуратные пеньки, отреставрировали башню… кроме этого, вновь оставили всё, как есть. Башне Хасана так и не суждено было ни перерасти своих сестёр, ни превзойти их славой. Но она, конечно, красива — четырехгранная, яркая, одетая в каменное кружево и украшенная узором из стрельчатых арок.

Королевский мавзолей

В 1961 году произошло невероятное событие — впервые за 900 прошедших лет на территории, окружающей башню Хасана, началось строительство! Оперативно, в течение 10 лет здесь возвели… нет, не задуманную почти тысячелетие назад гигантскую мечеть, а совершенно новое сооружение мавзолей для Мухаммеда V — короля, при котором Марокко обрело независимость от Франции. Даже не просто мавзолей, а целый мемориальный комплекс, с мавзолеем и музеем, окруженный стеной.

Естественно, все сооружения выполнены в мавританском стиле, но поскольку автором данного проекта был вьетнамский архитектор Во Тоана, не обошлось без элементов декора, какие привычнее было бы увидеть в Азии, а не на Востоке.

Это единственная своеобразная деталь, во всем остальном комплекс мавзолея традиционен. Я давно уже заметила, что в восточной архитектуре предпочитают не отклоняться от стиля, сформировавшегося в 10–11 веках.

Вздумай Абу Юсуф Якуб аль-Мансур в 12 веке строить не мечеть, а мавзолей, его зодчие вполне могли бы создать нечто подобное тому, что появилось теперь, в веке 20-ом. Разве что белоснежный мрамор для стен в древности не достали бы, а в наше время его заказали и привезли из Италии.

Четыре входа в мавзолей охраняют очень колоритно одетые стражи, ещё четверо находятся внутри, в углах помещения. А у внешней стены в воротах дежурят конные гвардейцы в национальной форме и с национальными флагами.

Сын Мухаммеда V, король Хасан II, сам принимал участие в проектировании помещения для гробницы. Отчасти он был вдохновлён устройством мавзолея императора Наполеона Бонапарта в Париже. Для посетителей сделаны специальные галереи, опоясывающие зал. С этих галерей виден нижний этаж, где в самом центре установлен саркофаг, выполненный из цельного куска белого мрамора. Погребальная камера, в которой покоится тело короля Мухаммеда V, расположена чуть ниже.

Внутреннее убранство мавзолея достойно королей, оно продумано и роскошно. Потолок, выполненный из кедра, украшен резьбой и позолотой, стены выложены национальной марокканской мозаикой.

Я с удовольствием разглядывала элементы декора и много фотографировала, и внутри и снаружи мавзолея. Всё это место показалось мне необычайно интересным. Башня Хасана увлекает своей историей, Королевский мавзолей — настоящей восточной красотой. Как говорится, два в одном: насытились глаза, обогатились знания))

Касба Удайя

Было еще одно, что не давало мне покоя течение экскурсионного дня — находясь в Рабате, мы периодически выхватывали взглядом мощные и одновременно живописные стены цитадели, стоящей на берегу океана. Из любой точки, с любого ракурса крепостные стены смотрелись великолепно.

Я бы поверила, что внутри крепости находится медина Рабата, но карты указывали, что она в другой стороне.
Тогда что? Когда пришло время, мы узнали ответ.

Kasbah of the Udayas — Касба Удайя — особая и очень древняя цитадель Рабата, построенная в начале 12 века (1158 год) для обороны города от набегов кочевников.

Султан из династии Альмохадов Якуб аль-Мансур поселил в крепости берберский гарнизон племени удайя. «Удайя» можно перевести, как «находящиеся на иждивении». Племена берберов проживали в этих краях еще до прихода арабов и были очень воинственны. Далеко не всегда они признавали власть султана, но если с берберами удавалось договорится, получался выгодный союз. Так крепость Удайя стала опорным пунктом, из которого осуществлялся контроль за берегом океана и впадающей в него рекой Бу-Регрег, на всём её протяжении.

Позднее цитадель пришла в упадок, была заброшена, и в средние века длительное время служила убежищем для пиратов. Им тоже надо было где-то «бросать якоря», ведь будучи грозой всех морей и торговых кораблей, пираты и сами были вынуждены периодически спасаться от военного флота европейских государств. В конце 16 века султаны династии Алауитов снова вспомнили о крепости, восстановили, укрепили и начали использовать для защиты от европейских кораблей.

Такова долгая многовековая история крепости Касба Удайя, которая, как бы то ни было, всегда существовала, как нечто самостоятельное. «Город в городе». Это можно наблюдать и теперь.

Собственно, заходя в Касбу, ничего особенного я наблюдать не надеялась. Ну, средневековый арабский город, ну, снова неухоженность и торговля на каждом шагу всякой дребеденью — толкотня и бесконечный шук… Тем восхитительнее был сюрприз!

У кого-то я прочла сравнение Касбы Удайя со старинными андалузскими городками. По-моему, мало общего. Я вспомнила Бенальмадену и Марбелью, те их белые кварталы, в архитектуре которых до сих пор можно уловить веяния востока, но там общий вид всё же основательно изменился, облагородившись за прошедшие века иной, христианской культурой.

Здесь же сохранился именно чистый восток, без примесей, редкий пример средневековой мавританской жилой застройки. Впечатление усиливает единая цветовая гамма. Дома с глухими и неровными стенами, построенные из белого ракушечника, и стены выкрашенные в белое с синим.

Кстати, я слышала, что с момента моего посещения Касба изменилась, и там оставили только белый цвет. Не знаю, что лучше…

От увиденного я совершенно потеряла голову, убежала от группы, ринулась в переулки и принялась фотографировать все подряд. Узкие улочки, устроенные совершенно безо всякого плана, то и дело оканчивались тупиками или арочными переходами, налезали одна на другую, соединялись под самыми разными углами…

Внимание привлекали потрясающие двери. Иногда эти двери оказывались настолько малы, что взрослый человек мог бы в них войти, только основательно согнувшись.

Только явная опасность потеряться в этом бело-голубом лабиринте, заставила меня опомниться и бегом догонять нашу группу, от которой мы сильно отстали.

Гид, беспощадно минуя все очаровательные бело-голубые проулки, тащил народ по почти прямой главной улице на противоположную сторону города-крепости, выходящую к океану. Там ничего занимательного, вроде не было.

Я хотела было возмутиться и вернуться назад в недосмотренную сказку, но вовремя прикусила язык. Сюда, конечно, тоже надо было придти! На северной стороне Касбы, на отвесной 60-метровой скале сооружена смотровая площадка, с которой открываются виды на Атлантический океан, на устье реки Бу-Регрег, на бастионы самой крепости, на маяк и на город Рабат.

Видны из крепости и пляжи Рабата — один на берегу океана, а другой образуют песчаные отмели мелководного устья реки. На другом берегу виден город Сале, обитатели которого в XVII веке были попеременно то соперниками, то сообщниками рабатских пиратов.

День выдался отличный, тёплый и ясный. Погода в Марокко, успевшая помучить нас и холодом, и дождем, напоследок сияла солнечной улыбкой. Со смотровой площадки не хотелось уходить.

Однако, перспектива снова занырнуть в бело-голубой городок, тоже оставалась крайне заманчивой. Теперь на это специально было выделено время. Улицы Касбы были совершенно безлюдны, и от этого выглядели ещё более нереально.

Для полного погружения в сказку не хватало только музыкального сопровождения, и тут оно зазвучало! Немного однообразное и заунывное, но в этих декорациях, пожалуй, в самый раз. Музыкант сидел прямо на мостовой, напевал, дергая струны диковинного инструмента, и отстукивал ритм большим пальцем.

Трёхструнный музыкальный инструмент с корпусом из кожи и дерева, называется рубаб. Это разновидность ребаба, распространённая в странах Северной Африки. Только ребаб обычно смычковый, а рубаб — щипковый.

Едва музыкант, завидевший нашу группу, завёл свою «серенаду», из-за угла немедленно отозвался ещё один, ожидая тоже заработать пару монет. А вот пёс, живописно расположившийся на крылечке одного из домов, смотрел равнодушно, даже не тявкнул. Чего зря стараться? Наверно, и так неплохо кормят…

Символично, что только на прощание с Марокко мы, наконец, попали в такое место, после посещения которого по-настоящему разыгрался аппетит узнать страну получше.

Мне казалось, очароваться Касбой ещё больше уже невозможно, но её сюрпризы ещё не закончились.
Спустившись по улице Баззо (Rue Bazzo), мы вышли на небольшую закрытую площадь, выглядевшую точь-в-точь, как какое-нибудь патио в Андалусии.

В этом патио мы обнаружили Мавританское кафе, где предлагали мятный чай с медовыми и миндальными коврижками. Из кафе открывался вид на реку Бу Регрег, которым многие предпочитают насладиться, устроившись на одной из панорамных террас.

И это ещё не всё. Не зря же про Касбу Удайя говорят, что это город в городе! У них тут всё и обустроено для автономной жизни. Свои жилые кварталы, своя мечеть, бывший рынок и даже бывший дворец визиря, построенный в 17 веке. Во дворце сейчас находится Музей Удайя — Национальный музей марокканского искусства, а окружает его андалузский сад.

Место приятное и откровенно неожиданное, потому что, скажем прямо, «историческая часть» в марокканских городах обычно не изобилует зелёными насаждениями, не говоря уж об общественных парках. Андалузский сад явно очень любим местными жителями — их, мне показалось, было здесь даже больше, чем туристов.

Уже уходя, мы задержались возле торговца сластями. На небольшом прилавке тот выставил фотографию королевской семьи. Мухаммед VI и его супруга Лалла Сальма счастливо улыбались своим детям.
Мило. Королевские улыбки — на прощание с королевским городом.

Теги: Культурно-познавательный туризм