«На небе — рай, на земле — Сучжоу» (китайская поговорка)
Первым городом в еще не забытом китайском путешествии за два месяца до того, как смертоносный ковид коварно накрыл Китай, за ним весь мир, стал 10-миллионый Сучжоу в провинции Цзянсу в 80 км от Шанхая.
Помня о предках, изгнанных из небесного рая, человек всегда желал найти свой кусочек рая на грешной земле, а в старину о Сучжоу бытовало мнение, если искать место для райской жизни, то лучшего во всём южном Китае не найти. И для многих отставных китайских чиновников их вековыми стараниями, праведными иль неправедными, Сучжоу превратился в воплощение рая с укромными уголками великолепных садов, зеленью прудов с цветущими лотосами и тихими улочками вдоль узких каналов.
— Вот и проверим, так ли это, — и организатор нашего тура пригласила меня присоединиться к ней до начала основной программы. Так состоялось мое знакомство с этим городом, протекавшее спонтанно, мы спокойно гуляли по старому городу полтора дня, не особо ограничиваясь в своих желаниях. В приоритете у нас историческая часть древнейшего города Китая.
Весь мегаполис с двумя железнодорожными вокзалами, занимающий пятую строчку в стране по показателям экономической деятельности региона, за этот срок охватить невозможно, да и вряд ли было бы это нужно. Пару раз воспользовались разветвленным подземным транспортом — метро, вот и всё понимание, что город огромный.
Оттого Сучжоу в современном обличье проскользнул мимо. Он воспринимался мною, пусть не покажется странным, как небольшой городок-«деревушка» низкой этажности, чистенький, аккуратный, и неожиданно отбарабанивший чечетку ливень только помог укрепить сложившееся с первых минут впечатление.
Стремительный дождь очистил улицы и смыл наслоения накопившихся старых грехов, оставив на мостовой их невидимые следы. Лужи не успели просохнуть после дождя до конца, и бодрящая свежесть кружилась в воздухе, пока не растворилась совсем с появлением солнца, несмело выглянувшего из-за туч. Город засверкал белизной стен и отразился в зеркале уцелевших под ногами луж. Определенно городок-«деревушка» этим мне уже нравился!
По китайским меркам Сучжоу и есть городок сугубо провинциальный, привлекающий туристов, прежде всего, своей стариной, да какой!
Попробуем представить виртуальный календарь с цифрами 514 до нашей эры. В то время, как Рим не звался древним, Карфаген стоял не разрушенным, благоденствовали Вавилон и Урарту, бодались с персами фараоны, а в северной Европе господствовал бронзовый век, в дельте реки Янцзы возник город, который окружили крепостными стенами. Это и был Сучжоу.
Если бы с той поры сохранились стены с воротами в неизменном виде, стали они, возможно, восьмым чудом света древности. Увы, разные катаклизмы — нашествие монголов, восстания, да та же «культурная революция» современности не могли не повлиять на облик старого города. И всё же ворота в западной части города очень старые, они появились на прежнем месте в 1351 году.
И такой дремучей старины в Сучжоу найдется немало, например, как 76-метровая пагода Бэйсыта (Башня северного храма), сооруженная в 1031 — 1062 годах при монастыре Баоэньсы, она же самая крупная в городе с высокой металлической мачтой и массивным стволом. Его основание, изначально находившееся в бассейне с водой, со временем просело и оказалось под землей. Реставрация в 17 веке изменила башню внутри и снаружи, вместо 11 ярусов стало 9, а на крышах каждого яруса появился изгиб.
Свое нынешнее название Сучжоу приобрел в 589 году через тысячу лет после своего рождения, но и оно менялось не раз. Какое-то время он считался вторым по важности городом после Пекина и достиг в своем развитии апогея в 15 веке, став самым крупным в империи производителем шелка.
Лидирующие позиции в производстве шелка Сучжоу не утратил поныне. Самый что ни на есть китайский сувенир — веер, и тот из натурального шелка с переливами приятной на ощупь тонкой ткани. Вроде бы не так нужно, а приобрести захотелось.
Любая улица в исторической части города полна маленьких магазинчиков, несетевых, чисто китайского происхождения кафе, чайных, косяком следовавших друг за другом. Из одного помещения плавно перетекаешь в другое и знакомишься с культурой и бытом южной части Китая. Распираемая любопытством, как там внутри устроено, заглянула в один, второй, третий.
Увидев мужичка в голубом одеянии с чайничком в руке, подумала, наверняка чайная. Каждый китайский город не прочь называться чайной столицей, ведь чай, как традиционный напиток, входит в список первой необходимости любого китайца, независимо от того, где проживает. Сучжоу не считается таковой, в общем-то, он и не претендует на это звание так яро, как северные города, и всё же испить настоящего китайского чаю приглашает в Сучжоу любое чайное заведение, было бы для этого желание и время — чайная церемония спешки не терпит.
Оказалось, это не чайная, а винная лавка. У входа стояли чаны с традиционным китайским вином, из которых хмельной напиток разливают на продажу, и на шапочке у скульптуры иероглифом надпись — "вино". Каково оно на вкус, пробовать, однако, не стали.
В едальнях всё очень просто, не очень похоже на кафе, так, маленькие забегаловки с замесом на виду у прохожих жидковатого теста для одной из разновидностей лапши. Чуть было мой любопытный нос не сунулся в кипящий бульон, куда тесто просачивалось через дуршлаг с дырочками. Из-за того, что дуршлаг раскачивался из стороны в сторону, на выходе получалась мягкая лапша волнами.
Знакомство с историческим центром Сучжоу, отмеченным в 2005 году специальной наградой ЮНЕСКО, как пример удачного возрождения старинных традиций, мы начали с улицы Гуаньцянь длиной не более километра, ее название означает «перед храмом».
Возрастом улица молодая, ей всего 150 лет, а вот расположенный на ней даосский храм Сюань Мяо, изначально «Даосский храм Цин у дороги», имел многовековую историю, уходящую корнями в 276 год. Столь долгая история древнейшей постройки Сучжоу отразилась на внешнем виде храма из нескольких павильонов, украшенных по даосским канонам. Не раз подвергавшийся реконструкции, храм воспринимался как современный — божества внутри напоминали деда Мороза, а снаружи одного из павильонов красовался однорогий мордастый бык. В китайской мифологии это животное способно отличать ложь от правды.
Другая улица Шаньтан (Shantang Jie) в западной части старого города, столь любимая туристами, пешеходная, очень старая, к вечеру вся заполнилась выгуливающимися с очевидным настроем опустошить сувенирные лавочки и объесть местную кухню, не пропуская ни одного заведения. Одной из первых в Сучжоу эта улица пролегла от Западных ворот на северо-запад к Холму Тигра вдоль речки Шаньтан, превращенной в судоходный канал, по которому бегают экскурсионные лодочки.
С наступлением темноты улица магически преобразилась, засверкав с отображением в воде разноцветными огоньками с новогодней ёлки. Призрак таинственности опустился на город, и при свете в одночасье вспыхнувших ночных фонарей каждый его уголок до краёв наполнился идиллией совершенства.
Весь старый город пронизан сетью речек, мелких протоков, объединенных каналами. Город пересекают шесть каналов с севера на юг и 14 с востока на запад общей длиной 35 км.
Один из каналов обрамляет улицу Пинцзян-Роуд, точку притяжения туристов в восточной части старого города из списка «Национальные истории и культуры улиц», к ней ведет линия метро № 1 до станции Xiangmen. Приятная прогулка по старинной улице с настроением сплошного позитива переносила неизбежно на тысячу лет назад, во времена империи Сун, существовавшей в Китае с 960 года по 1279-й, когда эта дорога, в старину каменная, стала в городе главной.
Улица Пинцзян-Роуд вытянулась с севера на юг на 1,6 км вдоль канала, образуемого одноименной рекой Пинцзян (Pingjiang river). Одно время так назывался и сам город. При желании можно выбрать одну из повозок с ярким тентом, сгрудившихся с одной стороны улицы и прокатиться, но тогда протянувшийся вдоль нее канал промелькнул бы с другой стороны, а то и вовсе за деревьями не будет виден. Потому на повозке не поехали, прошлись пешком, что намного интереснее и больше увидишь.
Вдоль этого водного пути в одну сплошную линию гармоничным ансамблем выстроились традиционно белые домики, внешне очень простые, без прикрас, одноэтажные, немного облупленные, одновременно привлекательные. Их единственное украшение — черные крыши из черепицы, история возникновения которой насчитывает не одно столетие.
Поначалу китайцы делали кровлю из тростника, он отличался недолговечностью и совсем не был прочным. И тогда они, большие выдумщики, придумали глиняную черепицу. Первая черепица по находкам археологов сделана вручную в Китае за три тысячелетия до наступления нашей эры. На черепицу наносились надписи, орнаменты, оберегающие жилища, как считалось, от разного рода невзгод.
Скромные домики вдоль канала с покатыми, короткими крышами без загнутых углов определяют вневременной стиль исторической части Сучжоу. Простенькое строение крыш влияло на состояние фасадов, так как от попадания на них дождевой воды неизбежно портились стены. С годами они приобретали серый оттенок, а то и вовсе становились черными под стать крышам. Судя по всему, жили в таких домах простолюдины, и, вряд ли, Сучжоу был для них раем.
Современные симпатичные беседки со скамейками внутри, дабы не нарушать каноны, вторят аутентичным домикам, поскольку сделаны в старинном духе с черепичной покатой крышей, но изящно загнутой вверх углами.
Первое появление в Китае крыш изогнутой формы историки относят к 206 году до нашей эры. Конструкция, характерная для домов знатных сановников и религиозных сооружений, более чем утилитарна и позволяла дольше сохранять само здание, предотвращая его разрушение от дождя и ветра.
Местами канал сужался, превращаясь буквально в «узкоколейку», и стоящие напротив дома, как сблизившиеся на море корабли, невольно смотрели друг другу в окна, подглядывая за соседями, что в их доме творится.
А как быть, если потребуется перебраться с одной стороны канала на другую. Подсказка в строках древнего китайского поэта Бо Цзюйи, о нём речь ниже: «Ясно небо, и воздух чарует теплом, цвет воды переливчат и свеж. Беззаботно пою и шагаю один, там, где маленький мостик висит». Да, для этого существуют мосты, точнее, небольшие мостики, перекинутые через речку в нескольких местах.
Сам именитый венецианский путешественник купец Марко Поло, совершивший путешествие в Китай в 13-м веке, где прожил почти 17 лет, сравнивал с родным городом китайский Сучжоу, называя его «величественным, огромным», и упоминал о «1600 каменных мостах», под которыми проходили большие галеры. Вероятно, с тех пор Сучжоу и стали называть «Восточной Венецией».
Былого количества мостов давно уже нет, но в этом историческом районе до сих пор отмечается самая высокая их плотность. Десять проложены с севера на юг, остальные направлением с востока на запад, всего 18 каменных мостов, 12 из них — с тысячелетней историей, построенные в эпоху династии Сун, когда окончательно сложилась планировка улицы. Симпатичное граффити с изображением такого старинного мостика украшало торец одного из зданий рядом с каналом.
Раз есть каналы, должны быть «гондолы» по примеру той же Венеции. По сучжоуским каналам с важностью китайского мандарина скользили симпатичные крытые лодки старинной конструкции — своеобразный аттракцион для туристов. Не помню, почему, попробовать прокатиться мы не решились.
В старину каналы Сучжоу служили местом паломничества другого рода туристов — торговцев, ведь город, расположенный совсем рядом с Великим китайским каналом, строившимся на протяжении двух тысяч лет, был частью Великого шелкового пути.
Первый канал, на котором велась торговля, тот, что на улице Шаньтан, появился при губернаторе Сучжоу — Бо Цзюйи, жившем на рубеже 8 и 9-го веков (772–846). Бо Цзюйи, получивший образование в Сиане, остался в истории Сучжоу, где ему поставлен памятник, не только как сделавший многое для города чиновник, но и как популярный поэт эпохи династии Тан.
Закончив карьеру сановника, поэт удалился в монастырь, где написаны эти строки: «Сучжоуского белого лотоса корень посажен в лоянскую землю. Ни алых бананов, ни красного цзиня сюда не привез я с собою».
В отличие от поэта многие чиновники, напротив, уйдя в отставку, нашли в Сучжоу свой рай и провели в нём остаток жизни, наслаждаясь в тишине и покое умиротворением своих садов и усадьб, устроенных в классическом китайском стиле.
Из сотен существовавших к нашему времени сохранились десятки, попав в каталог Всемирного наследия ЮНЕСКО как мировые образцы садово-ландшафтного искусства Китая. Обойти все цели не ставили, но три посетили.
Самым популярным у туристов прослыл «Сад скромного чиновника», построенный в эпоху династии Мин в начале 16 века. Первый владелец Ван Сяньчэн, отстраненный от работы государственным цензором за коррупцию, всё, что успешно наворовал за время службы, вложил в свой «скромный» сад, превратив его в восхитительный райский уголок спокойствия, красоты и гармонии.
А чем еще заниматься отставному чиновнику как не садом! Бывший чинуша мог сказать про себя словами персонажа древнекитайского текста 3-го века: «Я наслаждаюсь тихой жизнью, строя свой дом и выращивая деревья в саду… после моей отставки такая уединенная жизнь делает меня счастливым…». Золотые слова! Лучше копаться в земле, чем в грешных душах людей.
Разбитый на болотистой местности сад с бамбуковой рощицей и кустами, беседками и домами структурно разделен на три насыпных островка, а объединили их в одно целое главные элементы парка — водоёмы, заполненные разросшейся сочной листвой сучжоуского лотоса, того самого, о котором с ностальгией вспоминал Бо Цзюйи, уйдя на покой. Должно быть красиво, когда лотос раскроется белым цветом.
На территории в 5 гектар кроме десятков павильонов расположились сотни видов карликовых и больших ценных деревьев. В тот год осень в Китай пришла с запозданием, сучжоуский сентябрь больше походил на лето, и о золотой поре календарной осени твердила полыхавшая заревом листва декоративного карликового клёна с эффектными изгибами тонких ветвей.
Созданный известным художником минской эпохи Вэн Чжэнмином сад скромного чиновника стал примером для его последователей даже через века. Именно ландшафтных дизайнеров из Сучжоу в 80-х годах прошлого столетия пригласили в канадский Ванкувер выстроить классический китайский сад времен династии Мин, признанный лучшим за пределами Китая.
Другой сучжоуский сад под названием «Львиная роща», в одном квартале от сада скромного чиновника, основан намного раньше, в 1342 году, буддийским монахом, а поскольку львов отродясь здесь не водилось, название связывают с его учителем, достигшим нирваны на гористом пике, носившем название Львиный.
Со смертью монаха сад пришел в запустение, но каждый раз возрождался — в 16 веке стараниями другого монаха, отставного судьи в 18-м, пока в 1917 году не оказался в собственности предпринимателя Бэй Жуньшэня, реконструировавшего парк 9 лет. Как известно, если в саду ничего не делать годами, он мгновенно зарастает бурьяном. С образованием Китайской народной республики наследникам пришлось «пожертвовать» свое имущество государству.
Дорожки, переплетаясь и извиваясь, через мостики бежали по всему саду, подводили к воде. У всех сучжоуских садов отмечаются общие черты — водоемы с лотосами, мостики, павильоны, разбавленные какими-то особенностями.
В «львином» саду к этим особенностям можно отнести инсталляции из искусственного камня сложной конструкции, на мой вкус недосказанные, не очень понятные, заложен ли определенный в них смысл. Кто-то видит львов, кто курьёзы. Смотрятся так, будто беспорядочно сверху «накапали» разжиженной бетонной смесью, аляповато застывшей в невиданно странной форме. В любом случае тем сад привлекателен, вряд ли спутаешь с другим, где есть похожие бесформенности «сумасшедшего».
Почему-то представлялось, что в очередном саду нового ничего не увижу, не прочувствую, вроде как наелась садовым искусством. Ан, нет, вот где настоящее райское место! Третий сад эпохи династии Мин из списка ЮНЕСКО, насчитывающий историю в 420 лет, подарил приятные моменты эстетического наслаждения встречи с прекрасным. Красоты много не бывает, как известно.
Его название переводят по-разному — Сад спокойного времяпрепровождения, Долгий сад, Сад для затяжных прогулок.
Любое из названий отражает суть этого парка, как райского сада. Спокойное течение времени долгих прогулок подспудно замедляет жизни шаг, словно проваливаешься в пространственное небытие, где нет места печалям, тревогам, сомнениям. Душа очищается, разгоняя застоявшуюся кровь, в голове проясняются непонятные ранее смыслы, и заново течет жизнь, сменив вектор приевшихся давно ориентиров на свежие. Недаром говорят, терапия природой — лучшее средство для заблудшей душою «овцы»!
Вот и решил отставной чиновник Сюй Тай в 1593 году отстроить сад не столько для себя, сколько, как считается, для реабилитации больных, кому умиротворение живописного парка и спокойное времяпрепровождение лучше любого лекарства. Правда, если пациентов пристроил столько, сколько наплыва туристов в наши дни современности, то это явно была психушка.
Новый владелец заморачиваться с больными не стал, расширил сад и наполнил его коллекцией пористых камней необычных форм из озера Тайху, расставив камни повсюду. Здесь и дорожки выложены из мелких камешков, образуя картины птиц. Есть и уголки почти «дикого» леса. Заблудиться не заблудишься, всюду тропки, правда, куда выведут, ясно не сразу.
Другая интересная особенность этого сада — «окна», позволявшие видеть пейзажные «картины» или портреты в рамочке, будто ненароком забрел в галерею художеств.
Сочетание растительности, воды и камня в любом уголке сада превращали ограниченные небольшие пространства в образцовые произведения ландшафтного и флористического искусства.
А какие прелестные миниатюрные деревья произрастают в саду, целая коллекция на выделенной специально для этого территории.
Искусство выведения карликовых растений бонсай зародилось не в Японии, как принято считать, а в Китае более 2 000 лет назад, да и само слово «бонсай» имеет китайские корни — «пэнь-цай» и означает культуру культивирования деревьев в неглубоком горшке. Выращиванием миниатюрных деревьев занимались поначалу монахи, впоследствии к их хобби приобщилась китайская знать.
По одной легенде причастными к созданию таких деревьев могли стать садовники одного из китайских императоров древности, пожелавшего иметь в миниатюре собственную империю с реками, горами, лесами. Они создали уникальные деревья с возможностью легко переносить их и ставить на пьедестал перед императорским дворцом, как вечнозеленый символ Поднебесной.
Покидали город с некоторым сожалением, что отведённое ему время так быстро закончилось, зато каждая со своим пониманием, почему Сучжоу во всём южном Китае в старину считался лучшим местом для «райской» жизни, а чиновники, избравшие его после отставки, все, как один, становились поэтами.
Может, потому, что время течет здесь не совсем по-земному, безмятежно, певуче, пронизано лирикой, обостряющей чувства к любой мелочи, еле уловимой и неприметной, как в строках поэта 6 века Хэ Сюня, кстати, тоже чиновника. Вроде бы ни о чём, так, короткие сиюминутные мгновения, шорохами застывшие в вечности, а такие они душевные, из глубины сердца:
«Ворота садовые хлопают множеством створок,
Калитки укромные всюду скрипят без умолку.
С террасы доносится стук башмачков драгоценных,
В бамбуковых зарослях блещут одежды из шелка…»
Возможно, это и есть рай… рай по-сучжоуски.
