Белые снега северной широты. Ч - 7. От Ванавары до Туры

В больших количествах стали попадаться участки горелого леса. Как объяснили в дирекции заповедника, на территории заказника есть места, где на поверхность выходят залежи железа. В грозу туда периодически бьют молнии, начинается пожар.

Если соседнюю Якутию в подобных случаях показывают по ТВ, после чего прилетают самолёты МЧС, то про Эвенкию, что она вообще есть, в Москве попросту не знают.

Небо затянуло тучами, через которые солнечному лучу невозможно было пробиться. Начавшийся снегопад размыл понятие горизонта. Если занесёт зимник, можем застрять.

Примерно через 60 км. встретили дорожных рабочих. Ребята из Ванавары идут в сторону Туры, расширяя дорогу. Мы вышли, поздоровались и с удовольствием пообщались.

На машине из одного посёлка в другой можно добраться только зимой. В будущем трассу планируют сделать всесезонной. Наверняка будут вложены средства, прибудет множество техники, Камазы накидают щебёнки, полотно поднимут и сделают двухполосным. Впрочем, это мои предположения…

Пока же задействовано только два человека. Ребята прошли 70 км. Осталось сущий пустяк — 530.

Продукты подвозят. Дорожники обедают и ночуют в специальном вагончике, который нужно топить. Утром было — 42С, но это нормально. В декабре, когда доходило до — 60С, своей работы дорожники не прекращали.

На мой вопрос про зарплату, один из мужчин, опиливавший сучья, ответил — 60 тыс.

Надо отметить, расширением дороги и расчисткой зимника занимаются разные службы, что существенно сказывается на зарплате. Со вторыми тоже удалось пообщаться, но я об этом расскажу позже.

Рассаживаемся по машинам и едем дальше. Снег, как начался внезапно, также и прекратился. Небо слегка прояснилось, а зимник, перестав петлять, выстроился в прямую линию.

Как оказалось, я зря радовался спрямлению, собянинский асфальт так и не появился. Поднимаемся на холм и видим длинную проплешину, уходящую на север. После продолжается петляние. Слегка припорошенная снегом и неосвещённая солнечными лучами дорога сливается в единую белую полосу, отчего колдобин не видно. Прыгаем и трясёмся, шмякаясь куполом о потолок.

Движемся 40 км. в час, но за час проезжаем всего 30. Про логистику больших городов стоит забыть, здесь другие правила.

Спят под снегом речушки и болота, мошка, гнус, комар. Что им снится, неизвестно, однако летом последние три обязательно появятся. В их отсутствии настоящий курорт!

Воздух прогрелся до — 12С. Солнце должно спрятаться за горизонтом 18 ч. 10 минут. Движемся на север, время заката меняется в сторону уменьшения светового дня.

Водители между собой держали связь по рации, договариваясь о технических остановках. Машина Сергея Владимировича шла сзади. Только тронулись, как он вдруг сообщает, что у нас из прицепа капает жидкость. Останавливаемся, начинаем смотреть. Да, действительно что-то сочится.

Дмитрий начинает спрашивать мужскую часть коллектива, может кто-то случайно на остановке взял чуть выше и надудонил в прицеп?… Все как один отрицают подобное. Пока приглядывались, напор усилился. Стало ясно, что вытекает топливо.

Начали изучать бочки. В одной из таковых солярки действительно убавилось. Ребята достали электрический насос и перелили оставшуюся по бакам и канистрам.

Ночь начинает вступать в права. Набирающая полноту Луна поднялась над лесом и по хозяйски встала над дорогой, намереваясь, то ли не пустить дальше, то ли смотреть за нашими приключениями. Если в городе полную Луну воспринимаешь нормально, то здесь, посреди тайги, она создаёт-таки некое беспокойство…

Библейским голубем мимо пролетает птица. Пусть даже ворона, всё равно птица ассоциируется с надеждой. А значит — всё у нас будет хорошо!

До единственного на пути посёлка, под названием Стрелка Чуня, 30 км. Он стоит на одноимённой реке, вбирающей приток. Вместе они образуют стрелку. Чуня река небольшая, но рыбная.

Промёрзший посёлок запомнился одиноко стоящим двухэтажным домом, где сосульки с обеих сторон шли от крыши до основания. Нам давали координаты, у кого переночевать, однако важно было проехать как можно дальше.

В 21–30 Дмитрий решает разбить лагерь прямо на зимнике. Первое место оказалось слишком узким, зато второе подошло идеально.

Выгружаем вещи, собираем палатку. Водители с обеих сторон подпирают её машинами. Труба печки какое-то время не хочет вставать в паз палатки, но после сдаётся.

Мне вновь поручили колоть дрова. Надо сказать, на морозе свои правила игры. Желательно всё делать плавно, избегая резких движений, дабы не вспотеть, но, увы, всё постигаешь на собственном опыте. Хорошо, было запасное бельё и я его переодел, а так мог бы подмёрзнуть.

Вероника сварила пельмени, заварила чай и через 40 минут мы уже ужинали.

Температура — 26С, отчего железный стакан с водкой прилипает к раскатавшейся от счастья губе. Вмазали по чуть-чуть, ребята предложили ещё. Я в подобном ритме даже в молодые годы не пил, а здесь это вполне нормально. От водки дурь и кураж не приходят, водка — сугрев.

Остатками чая пытаюсь сполоснуть тарелку, но не успеваю этого сделать. Недоеденные частички в миг примораживаются к стенкам. Спиртовые салфетки не помогают. Обтираю тарелку снегом, но получается ещё хуже. На посуде образовывается наледь.

Думаю, ладно, утром будем кипятить воду, тогда и наведу марафет. Сдаюсь на милость антисанитарии и отправляюсь спать.

Юра и Володя решили освободить меня и Андрея от дежурства у печки. Ребятам спасибо, но спалось мне плохо. Я наколол смолянистых дров, отчего огонь недовольно пыхтел и постреливал.

Несколько раз слышал приближающийся шум мотора. Сознание подсказывало, что грузовик, судя по звуку, должен пройти рядом, а именно в полутора метрах от палатки. Я спал чутко и за ночь насчитал 4 Камаза. Позже Владимир сказал, что их было 7.

После чая, два раза вставал по нужде. Если дома подобное к утру можешь не вспомнить, то здесь такая вылазка запоминается на долго….

Прежде чем решиться покинуть тёплый спальник, многократно думаешь, стоит оно того или нет. Если да, включаешь фонарик, натягиваешь сапоги, начинаешь пробираться к выходу. В полный рос в палатке не встать. Удобней всего ползти на четвереньках. Возле буржуйки нужно быть особо внимательным и не схватиться за трубу. В этом случае можно не только обжечься, но и нечаянно разломать конструкцию.

И вот ты, пару раз наступив на чужие ноги, у выхода новый квест — необходимо развязать мешковидный узел и расстегнуть молнию, опять же в раскоряку вылезти и закрыть за собой так называемую дверь.

На улице жесть! Сколько градусов, сразу не понимаешь, но холод обжигает моментально. Сделав дела, нужно быстрее возвращаться в палатку.

Когда прошёл обратным путём и застегнул молнию спальника, лежишь и с наслаждением думаешь — из каких удивительных мелочей может состоять человеческое счастье.

Какой бы долгой и мучительной не была ночь, на смену ей обязательно придёт утро.

На термометре — 29С. Собираем палатку, начинаем готовиться к завтраку.

Сергей Владимирович закидывает в котёл замороженные порции харчо, разводит горелку и через 15 минут приглашает к столу. Из другого котелка зачерпываю кипячёной воды, споласкиваю тарелку, приступаю к приёму пищи.

Окрестный лес кажется полностью обледеневшим и безжизненным. Разве может теплиться жизнь на таком холоде? Да, может, вот только проявляет она себя не кричащим образом, а тихим и незаметным.

Сложив друг на друга поломанные руки-сучья, и почти упираясь стволами, дождались тепла два влюблённых дерева. Следующую ночь им предстоит вновь согревать друг друга, но они об этом не думают, радуются солнцу.

Поперёк дороги, отчаянно махая крыльями, пролетели тетерева. Скоро апрель и лесные петухи, распушая хвост, начнут борьбу за невзрачных куриц.

Древесный мох грезит теплом, мечтая полностью опутать кору и ветки. К морозам мох давным-давно приспособился.

Чуть в стороне я обнаружил следы зайца. Косой приходил узнать, кто посмел поставить лагерь на его территории?

После, остановившись, я отчётливо различил столь милое уху: Ти-ти, Ти-ти, Ти-ти… Одинокая птаха звала весну. Природа её услышала и к 8 утра стало — 25С.

Выехали в 8 часов. Сажусь в машину вместе с морозом, что так цепко залез под куртку. Какое-то время он пытается колоть, но после растворяется, согретый печкой.

Солнце поднимается по сопкам вместе с дорогой. На вершинах останавливаемся, любуясь белым заиндевевшим лесом.

У дальнобойщика спрашиваем про дорогу. Тот отвечает, до Туры зимник хороший.

Через каждый километр на дереве обязательно табличка с расстоянием до Туры и до Ванавары. Красная кратна 10, обычный километраж обозначается на синем фоне.

За бортом сухой мороз при полном отсутствии ветра.

Хвоинки лиственницы с удовольствием принимают солнечные ванны. Тайга преображается, создавая иллюзию, что мы ночевали в каком-то другом лесу.

На одном из подъёмов замечаем сидящих на дереве тетеревов. Останавливаемся. Андрей пытается запустить квадрокоптер, однако те сразу улетают. Чуть дальше внимательный Дмитрий обращает внимание на лосиный след.

Для меня, столичного жителя, и тетерева и лось являются чудом. Скоро у лосей период гона. Самец ищет пару, вот и шатается по лесу. След глубокий, сразу видно, что лось шёл большой. Сугроб на зимнике он перепрыгнул играючи. Оттолкнулся задними ногами и следующий его след начинается через два метра.

Впрочем, лось и тетерева это не всё… Чем дальше едем, тем всё больше и больше следов. Одни ровные и целенаправленные, другие выглядят так, словно зверёк что-то искал или заблудился. А вот самих животинок не видно.

Солнце жарит на всю катушку. К полудню градусник гордо показывает — 12С. Организм перестроился на красноярский часовой пояс и кемарить днём уже не просит.

Возле закрытой властями деревни Кербо проезжаем по ледовой переправе через реку Теймура (левый приток Нижней Тунгуски)

Таймура богата рыбой. Летом идут щука и окунь. Зимой — терпух, хариус, корюшка и налим. Вот только приехать сюда на рыбалку довольно сложно. Плюс в рыбный сезон периодически наведывается Росгвардия.

От былой деревни осталась метеостанция с одноимённым названием. Захотелось заехать и посмотреть. Нас встретили собаки, бодро вилявшие хвостами, не проявлявшие ни малейшего вида агрессии.

Ходим по территории, ищем людей. Они где-то рядом, но на встречу не выходят.

Метеостанция состоит из нескольких строений и двух жилых домов. В половинке одного из таковых устроили привал дальнобойщики. К нашему появлению ребята осушили бутылку и намереваются начать новую.

Надо отметить, почти все водители в этих краях здороваются по особому, словно меряются силой. Рука отводится назад и с резким махом подаётся вперёд, дополняя приветствие крепким рукопожатием.

Мне подумалось, после такого «здрасти» разговор обязан перейти к мордобою. Увы, нет. Парни хотя и выглядели вызывающе, оказались доброжелательными и вполне приятными собеседниками. При этом повод расслабиться у них был.

Как далее выяснилось, Камазы совершали рейс в посёлок Ессей, куда направлялись и мы. На ледовой переправе через Котуй была наледь. Ребята решили проскочить, однако первый Камаз почти по кабину сразу ушёл под воду. Пришлось нырять, подцеплять тросом, вытаскивать и ждать дорожников.

Пострадал передок: бампер, передняя панель и фары.

Через Котуй они таки переправились и до Ессей добрались. На обратном пути вода спала до середины колёс, но они прошли. Нас же стали уверять, что до Ессея на Тойотах не добраться.

Печальное известие! Настроение моё испортилось, однако наш руководитель Дмитрий сохранял уверенность.

Чуть позже я увидел двухлетнего малыша в зимнем комбинезоне, после появился папа ребёнка. Мы познакомились, вступили в разговор. Владимир поведал о своём затворническом бытие. Мы же, обступив, слушали как заворожённые.

Наш визави, как и его жена, родом из Новосибирской области. Окончил техникум, отслужил в армии, и далее получил распределение в Кербо, куда отправился вместе с женой. На метеостанции они 11 лет.

Супруга по образованию и по должности тоже погодовед. Штат сотрудников 4 человека. Дежурят сутками, при любой погоде через каждые три часа отправляя сведения в центр.

На вопрос, случаются ли в их замкнутом коллективе конфликты, Владимир ответил отрицательно.

Зарплата 31 тыс. + северные надбавки (у начальник больше). На сельских метеостанциях часовые погоды получают совсем мизер.

Летом метеорологи держат небольшой огород. Большое подспорье составляют охота и рыбалка, причём последняя требует куда меньшего времени и затрат.

В округе развелось много волков. Государство за шкуру убитого хищника платит хорошие деньги, но желающих разбогатеть подобным образом уже нет.

Охота из промысла давно превратилась в развлечение. Соболь оценивается в 4 тыс. При этом зверька нужно выследить, поймать, снять шкурку, просушить и т. п. Выгодней валить лес, либо устроиться водителем.

А вот собаки по любому нужны. Если придёт медведь, они прогонят его дружным лаем. Одна из сук недавно ощенилась.

Владимир показал псарню, где трёхнедельные малыши грелись друг о друга, прижавшись носами.

Щенки не должны находиться в тепле. С рождения будут на морозе — окрепнут и повысят иммунитет.

Кстати, собаки у метеорологов не наглые. Позже, когда мы решили пообедать, они расположились рядом, всячески демонстрируя, что от угощения не откажутся, но своё место знают.

Телевизор у метеорологов есть, но основными поставщиками новостей жизненных являются дальнобойщики. Когда сходят морозы, Кербо полностью отрезана от внешнего мира.

Всё необходимое, а это солярка, детали оборудования и продукты, привозят. Летом вся надежда на вертолёт, зимой связь по зимнику, что на порядок надёжней. Если заболел, вызывают вертушку, но она может запросто не прилететь. Соответственно, болеть нельзя!

Метеостанция и её строения на высоком берегу Таймуры. Река замерзает в октябре, оставаясь подо льдом до мая. По всей длине 454 км. единственным жилым местом является метеостанция.

Для больших судов Таймура не судоходна. В летнее время на моторке тоже не пройти. Быстрая и извилистая речка содержит множество порогов.

Отпуск у метеорологов раз в два года. Дорога оплачивается. Владимир вместе с женой ездит к родителям. Через год планируют вернуться на большую землю окончательно — сына нужно устраивать в садик.

Позже к разговору подключился начальник метеостанции Сергей. Узнав, что мы едем в Туру, он попросил передать сестре рыбу и оленину, попутно пообещав, что у Галины большой дом и она разрешит нам переночевать.

Так оно и получилось, но я об этом расскажу позже…

Разговор с Владимиром произвёл сильное впечатление! Изучая прогноз погоды, я как-то особо не вдавался в подробности, какое огромное количество людей работает над тем, чтобы мы получили сведения.

Многие, подписав контракт, живут и работают там, куда раньше ссылали, и они получают отнюдь не шикарную зарплату.

Да, метеорологи часто ошибаются. Что поделать, матушка-Природа дама капризная. Зато когда они бывают точны, мы воспринимаем это как должное.

Через 50 км. после Кербо видели буровую установку. Сразу за ней началось расширение дороги. Судя по всему, столь объёмные работы производят нефтяники или газовики.

Своими высокими берегами запомнилась ледовая переправа через речку Чамба. Слово имеет великое множество терминов. Чамба это народ в Нигерии, город в Того, в Индии это тоже город и одно из старейших княжеств. В нашем случае Чамба — приток Подкаменной Тунгуски.

Перед закатом остановились на горе, откуда открывался шикарный вид на два заснеженных плато, воспаривших над тайгой.

Некогда единый монолит разрезала река Канчикан. По словам многоопытного Дмитрия, такие останцы характерны для плато Путорана и по дороге в Ессей мы их ещё увидим.

Купая западную часть небосвода в апельсиновом зареве, розовый диск прячется за горизонтом.

Уход конкурента контролирует Луна. Пытаясь заменить дневное светило, она бежит по небу за машинами, тусклым серебяным светом освещая дорогу. Белая полоса зимника прорезает тайгу, сливаясь с горизонтом.

До Туры 140 км которые необходимо преодолеть, но ехать придётся по темноте. Движемся 30–40 км в час. Где дорога более-менее удаётся разогнаться до 50.

В одном месте оказалась наледь. Дмитрий решил взять как можно больше в сторону и засел в сугробе. Сергей Владимирович препятствие проскочил. После мы отсоединили прицепы и совместными усилиями вытащили джип руководителя экспедиции.

Читатель наверняка не знает, что такое наледь. Я раньше тоже не задумывался…

Наледь в Восточной Сибири во второй половине зимы явление частое. Она образуется от верхних вод, неожиданно вырвавшихся на поверхность. Те подтапливают снег и лёд, образуя мягкое месиво. Ночью мороз усиливается и наледь замерзает. Однако после подземные воды могут вновь просочиться.

В некоторых случаях над замёрзшей рекой начинает идти ещё один поток. Именно в такую наледь, судя по рассказу, на реке Котуй попали дальнобойщики.

Перед Турой дорога улучшилась. Достигнув зимника на обледенелой Тунгуске, удалось разогнаться до 60 км. В посёлок приезжаем в начале 12-ого. Билайн выходит на связь, результате чего я получаю множество СМСок.

На ночь удалось устроиться в дом к Галине, сестре метеоролога Сергея.

Во всех странах и местах меня более всего интересует, как живут люди. Общение с Галиной и её мужем Русланом оказалось очень интересным. Мы узнали много нового, о чём не говорится в новостях. Позже я расскажу об этом подробней.

В спальнике на полу куда лучше спится, нежели в палатке. Что особо ценно, в гостях удалось перемыть посуду и зарядить аккумуляторы. Плюс, Сергей Владимирович в спокойной обстановке разобрал разбитую бочку с продуктами. Аккурат перед Турой пробилось дно продуктовой бочки, отчего пакеты с пельменями рассыпались по кузову.

Завтракаем, благодарим хозяйку и направляемся дальше.

Перед тем как встать на новый зимник, решили пополнить продуктовые запасы.

Очень хорошо помню период всеобщего дефицита, когда продукты получалось отоварить с боем.

Теперь есть всё и везде. Ходишь, смотришь, но купить очень часто не можешь.

Поговорил с пенсионеркой. В Туру приехала по молодости в 1985 году. И вот теперь с надбавками получает от государства 30 тыс. Прибывший с хлебом экспедитор, на вопрос про зарплату ответил — 35 тыс.

Так что, огромные северные зарплаты не миф, но получают их не все подряд, а изобилие товара во многом просто витрина, что в Москве, что на крайнем Севере.

Продолжение — Единственная дорога

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм, Экстремальный отдых