Выражение «вопреки непогоде» можно смело ставить заголовком для всего моего майского, почти двухнедельного отпуска, проведенного в Санкт-Петербурге. Правда потом были еще города, встречающие меня приветливым солнышком и теплом, я отогрелась и даже загорела, но это уже другая история.
А Петербург в этот мой приезд рыдал, проливая на красивые исторические улицы из своих небесных кладовых реки накопившейся там воды. Он хандрил, с помощью ветра подгоняя меня по улицам, не терявшую надежды удержать — таки в руках зонт. Непослушное Солнышко иногда проскальзывало сквозь плотную завесу серой массы, накрывавшей город на Неве и весело щекотало все, куда успели дотянуться лучики. Но тот, кто восседает на вершине небесного Олимпа, властным жестом приказывал яркому сиянию немедленно скрыться, а вместо несколько синих радостных небесных клочков подтягивал легион мрачных и безликих туч.
И ему, там высоко находящемуся, совершенно не было дел до моих планов, до тщательно подготовленного и скрупулезно выверенного списка желаний, до ограниченного количества отпускных дней и даже купленных экскурсий. Лениво восседая на своей темной облачной перине, он лишь насмешливо наблюдал, как я бесконечно перепрыгивала через лужи, поглубже натягивала капюшон так спасшей меня зимней куртки (в мае!) и прятала руки в карманы. Тогда он вызывал в помощники Дождь и приходилось менять озябшие руки, по очереди удерживая ими зонт.
Возможно именно поэтому в своих рассказах о моем любимом Петербурге я не буду соблюдать хронологию, а буду просто рассказывать о том, о чем хочется поведать прежде всего, разбавляя очередной дождливый день лучиками редких солнечных дней.
Этот день, про который хочу рассказать сегодня, особенный с любой точки зрения, под каким углом его не рассматривай — это удивительный и неординарный день. Ну посудите сами — гулять в парке в дождик — дождь — ливень! Да-да, именно так и было — по нарастающей, водная стихия постепенно набирала обороты, словно разгонялась на длинной дистанции, на затяжном марафоне.
Еще дома, изучая неутешительный прогноз погоды, я надеялась, что заявленные там 60–80% полива одумаются — стоит ли, а может сегодня не надо, передохнем, ведь предстоит прогулка по парку. Пока я ехала в метро до конечной остановки Парнас, находящейся в поселке Парголово, эти 60–80% уже перетянули одеяло до 85% и в ответ на мелкие редкие капли, шагая по улице Михаила Дудина пришлось открыть зонт. Вошла в парк я торжественно и победоносно, спрятав зонт за ненадобностью. Ага, одумались!
С первых же шагов по широкой тропинке, окруженная огромными деревьями я поняла — парк мне понравится. И это еще одно необычное обстоятельство — увидеть и правильно воспринять окружающее в любом его проявлении, пусть даже тебе все время мешают. А мешать будут целенаправленно, планомерно, заставляя сначала играть в ромашку открывать и закрывать зонт, обходить лужи, переступать грязь и умудряться при этом еще не только фотографировать, но и любоваться, наслаждаться открывающимися видами практически дикой природы.
Приехав с юга, где уже вовсю правила цветущая весна, я словно опять оказалась в самом ее начале, когда вся природа только-только начинает просыпаться после длинной и так надоевшей всем зимы. Распускались почки, раскрывались листики, цвели первые белоснежные цветы, расположившись полянками между вековыми старыми стволами деревьев.
Рядом с тропинкой извиваясь, то показываясь, то прячась в кустах, меня сопровождала речушка Старожилка.
Сквозь мокрую листву показалась водная гладь первого пруда
и подойдя к его берегу я позабыла обо всех неудобствах этой прогулки — нежнейшие отражения, порой почти монохромные пейзажи, больше похожие на осенние,
застывшие мгновения природы, хрустальные капли, повисшие на ветвях
и падающие на горизонтальную поверхность пруда, нарушая его гармонию.
Утки, то тут то там взлетавшие в высь и потом с разбега пикирующие в воду и разбивавшие идиллию отражений.
Расходящиеся по воде круги постепенно сходили на «нет» и вновь тишина, вновь восторг и радость от того, что вопреки непогоде я все правильно чувствую, все именно так как надо, ведь каждый миг неповторим.
Устала держать зонт, а дождь припустил с новой силой, ну так вон дорога, иди по ней на выход! Нет, не могу! И не хочу! Устроившись под огромным раскидистым деревом, заботливо укрывшим меня
и глубоко вдыхая дурманящие запахи уже не парка, а почти дикого леса, я прислушивалась к его жизни.
Петр Иванович Шувалов, получив в 1746 году 5 сентября в знак благодарности за усердие от императрицы Елизаветы Петровны графский титул и обширное имение с целью его освоения, переселяет сюда из Суздальской губернии своих крестьян. Поэтому близлежащие озера и шоссе, примыкающее к парку носят это название — Суздальские. Петр Иванович с 1746 года, когда ему был жалован титул графа и его сын — Андрей Петрович вплоть по 1780 год вплотную занимаются обустройством усадьбы: разбивают регулярный парк, обустраивают аллеи, углубляют глиняные карьеры, получив при этом два пруда необычной формы. Больший из них напоминает сюртук с поднятыми рукавами, а меньший — треуголку. Сын Андрея Петровича, Шувалов Павел Андреевич, герой Отечественной войны 1812 года состоял в карауле Наполеона и приехав в усадьбу дал прудам необычные названия: Рубаха Наполеона и Шапка Наполеона. Около Рубахи я как раз и стояла, пережидая ливень.
Вдали кое-где мелькали яркие цветные пятна — это редкие посетители парка, в основном местные жители: кто гулял с собакой, это в такую-то погоду! Кто-то занимался скандинавской ходьбой, а одна молодая женщина с подростком собирали в пакеты мусор, оставленный нерадивыми посетителями.
В парке очень много скворечников самой разнообразной формы,
вот этот выглядит как самый настоящий коттедж!
Отчаявшись дождаться прекращения ливня, с остервенением барабанившего по поверхности прудов и окончательно нарушившего идиллию, я отправилась далее по маршруту согласно указателям — к дворцам!
Чем ближе я подходила, тем холмистее становилась местность.
Дождь видя, что я не из пугливых и не реагирую на все его мокрые излияния и пакости, неожиданно прекратился и невдалеке я увидела первое строение, относящееся к детали общего архитектурно-паркового ансамбля усадьбы — Каменную скамью, постройки предположительно конца 19-начала 20 века.
Далее, по практически скрывшейся под осыпавшейся листвой тропинке, прошла ближе к ограждению, опоясывавшему весь комплекс строений и словно предостерегавшему случайного путника. Искать центральный вход, выяснять возможность посещения территории я и не думала, мне было достаточно замечательного забора из тонких металлических прутьев, сквозь которые можно запросто просунуть камеру. Медленно передвигаясь вдоль преграды, словно листая историческую книгу или находясь в картинной галерее я обратила внимание на хорошо утрамбованную тропинку — ага, любознательные индивидуумы не дают возможности этой колее бесследно исчезнуть.
Первой передо мной предстала самая последняя постройка, воздвигнутая чуть больше века назад: в 1912 — 1914-х годах последней владелицей Шуваловского имения в Парголове.
Графиня Елизавета Андреевна Шувалова родилась в имении 1845 году, в 1867 году она вышла замуж за своего четвероюродного брата, министра при дворе Александра III, царского наместника на Кавказе Иллариона Ивановича Воронцова — Дашкова. В счастливом браке у них родилось восемь детей.
Фрейлина двора, властная и рачительная статс — дама, в достаточно зрелом возрасте, в 1903 году, похоронив последнего своего брата князя Михаила, не оставившего наследников становится полноправной хозяйкой майоратного Шуваловского имения. Но сначала переведем взгляд на другой дворец, расположенный рядом — Малый дворец, построенный в стиле барокко в 1770-е годы еще при сыне первого владельца, графе Андрее Петровиче Шувалове.
С момента его возведения дворец практически не перестраивался, дойдя до сегодняшних дней в своем первозданном виде.
Но графине и ее младшему сыну, Александру Илларионовичу было тесно в Малом, уже слегка обветшавшем дворце. Тогда, в 1912-м году они затевают строительство нового, большего по масштабам дворца на фундаменте старого, первого усадебного дома. Проект двухэтажного величественного здания был разработан братом управляющего имением Ивана Самойловича Кричинского — архитектором Степаном Самойловичем Кричинским в стиле классицизма 18 века.
Дворец увенчан полукруглым куполом, декорированным колоннадой, стены украшают рельефы. Центральная часть главного фасада, выступающая вперед, украшена портиком из шести мощных колонн.
В это время все мысли семьи были заняты затянувшейся болезнью Иллариона Ивановича Воронцова — Дашкова, умершего в январе 1916 года в своем имении в Алупке в Воронцовском дворце.
Шла Первая мировая война, затем революция и к моменту начала отделки дворца все имущество графов Воронцовых -Дашковых, да и не только их одних, было национализировано.
Весной 1919 года графиня Елизавета Андреевна Воронцова — Дашкова покинула дворец в Алупке, где собралась большая часть этой многочисленной семьи и на английском корабле отплыла на Мальту. Умерла и была похоронена она в Висбадене в 1924-м году.
Я конечно же не могла удержаться и отправилась за деталями в Википедию — даты жизни, смерти членов этой семьи, которых революция буквально разметала по всему миру, их потомков впечатляют. Вот данные только о трех детях Елизаветы Андреевны и Иллариона Ивановича Воронцовых — Дашковых.
Александр Илларионович скончался 4 октября 1938 и был похоронен в Берлине на кладбище Тегель,
Александра Илларионовна скончалась 11 июля 1959 года и была похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Ирина Илларионовна скончалась 3 января 1959 в Риме и была похоронена на кладбище Тестаччо.
В 1926 году интерьеры дворца наконец, благополучно закончили и он был предоставлен в качестве Дома отдыха для работников пищевой промышленности.
Не могу не поделиться об одной детали поискового процесса. Когда начинаешь более досконально изучать материалы и сюжетные линии — порой выплывают удивительные совпадения, наслоения и открытия. В процессе поиска информации о Шуваловском поместье я натолкнулась на два факта, так или иначе связанные с моими путешествиями.
Я вам уже рассказывала о моем открытии Феодоровского городка в Царском Селе. Так вот, архитектором проекта городка, одобренного Николаем II, был Степан Самойлович Кричинский, автор проекта дворца в Шуваловском парке. И строительство городка шло практически в одно время с дворцом в имении.
А еще одно открытие всплыло и вообще случайно, буквально пару — тройку минут назад, чем доставило мне приятное удивление. Но об этом я упомяну позже, когда буду рассказывать об этом объекте.
Что-то я слишком отвлеклась от тропинки, ведущей меня вдоль забора — ну конечно же, назойливого дождя нет, почему бы и не растянуть удовольствие от прогулки.
Опять пропускаю очередное строение, о нем расскажу через несколько строк, соблюдая хронологию дат, а вам представляю серое здание Конного двора, выполненное в стиле модерн, но больше похожее на средневековое строение.
Автором был все тот же Степан Самойлович Кричинский, год строительства 1907.
В каком году из Шуваловского дворца были выдворены отдыхающие и в нем обосновалось ведомство Комитета обороны, я не знаю. В апреле 1947 года был создан Всероссийский научно-исследовательский институт токов высокой частоты (ВНИИ ТВЧ) и его первому директору Валентину Петровичу Вологдину были даны уникальные полномочия самостоятельно поискать место для дислокации своего учреждения. И Вологдин выбирает Шуваловское поместье! Неплохо, да? И институт становится научно-исследовательским центром по разработке уникальных технологий. Валентин Петрович совсем недолго работает на новом месте, но ему удается много сделать как для самого института, так и для Шуваловского парка — в 1953 году он умирает и институту сразу же присваивают его имя. Позднее директором института становится его сын и он полностью поддерживает методы работы и отношение к культурному наследию своего отца.
Я вдруг отпрянула от забора — а вдруг по нем пущен ток? Было бы логично, учитывая какое заведение здесь находится и по сей день!
Но надо разглядеть выглядывающее из-за деревьев здание, очень похожее на оранжерею. Но это Цех опытного производства института, построенный в 1964 — 1966 годах.
В 1970-х годах институтом была выполнена реставрация малых архитектурных форм парка, а комплекс мероприятий по восстановлению и содержанию Шуваловского парка был отмечен дипломом и аттестатом на ВДНХ.
Улицу, пролегающую через парк, назвали в честь первого директора института- им. Вологдина.
Надо ли говорить, что как только я оторвалась от заборных решеток и от главного входа в усадьбу направилась в сторону еще одного очень интересного объекта, как дождь принялся хлестать все подряд с удвоенной силой и рвением?
Но надо уже досмотреть все и сквозь сплошную пелену дождя я уже вижу готический шпиль.
Церковь святых апостолов Петра и Павла построена в псевдоготическом стиле старшим братом известного художника Карла Брюллова — Александром Павловичем Брюлловым в период с 1831 по 1841 годы.
Помните графа Павла Андреевича Шувалова, участника войны 1812 года? Его вдова в 1826 году вновь вышла замуж за графа Полье, но он заболел и вскоре тоже умер. Безутешная вдова решила похоронить его рядом с усадьбой и заказала построить склеп в готическом стиле, где какое-то время хранился прах ее второго мужа, а над ним храм.
Стрельчатые окна, ажурный шпиль, устремляющийся ввысь — невозможно поверить, что это красивейшее сооружение за свою долгую жизнь претерпело множество невзгод и было практически поднято из руин! В 1991 году церковь со следами нескольких пожаров, с затопленными водой подвалами и обрушившейся крышей была передана Епархии и с этого времени по сохранившимся чертежам и рисункам началось ее медленное восстановление.
Немного постояв у небольшого пруда ниже от храма и понаблюдав за бесконечной работой капель
я направилась к еще одному объекту, достойному внимания. Дождь, как по мановению волшебной палочки прекратился, чтобы через время начаться вновь, но мне хватило и этого непродолжительного перерыва, чтобы полюбоваться удивительным деревянным строением.
Как, каким образом эта Желтая дача оказалась построенной в Шуваловском парке буквально в нескольких десятков метров от главного входа на территорию Шуваловской усадьбы?
В 1870-м году через территорию парка прошла Финляндская железная дорога и в окрестностях озер на лето стали снимать дачи жители Петербурга. В Шуваловском парке стали строить дачи и дома для сдачи в аренду.
Эта дача была построена признанным мастером архитектуры Максимилианом Месмахером, уже известным нам по моему предыдущему материалу об Академии Штиглица. При проектировании заказа, поступившего от его брата Георга, известного юриста, зодчий отступил от своего традиционного стиля эклектики и приступил к созданию деревянного шедевра псевдоготики, исполняя все пожелания заказчика: башенки, балкончики, украшение окон.
Строительство дачи было начато в 1870-м году, а закончено лишь в 1902, о чем может поведать вензель на башенке.
В конце 19 века братья Месмахеры уехали из России, но недвижимость эта еще долго принадлежала Георгу и в свои деловые посещения Петербурга, и он и его брат проживали здесь. С 1948 года дача находилась в собственности института, но он не соблюдал условия хранения недвижимости.
Роскошная и вполне крепкая с виду дача в настоящее время отчаянно нуждается в реставрации. Читала, что ее выкупил Некто и что грядут перемены, но кто знает… Хочется надеяться на лучшее, впрочем как всегда.
Я обошла дачу почти по кругу, продираясь сквозь плотные заросли кустарника, с боковых и задних фасадов картина донельзя удручающая.
А напротив стройными рядами выстроились белоствольные березки.
Пройдя чуть далее по дорожке, увидела еще одно деревянное строение, так называемая «Зеленая дача», постройки конца 19 начала 20 веков. Ей больше повезло, востребована, а значит живет.
Вот и закончилась моя прогулка по исторической усадьба графов Шуваловых и Воронцовых — Дашковых. Такие три знаменитые фамилии объединены в одно семейное древо.
Шуваловский парк — памятник садово-паркового искусства 18–19 веков, занесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Дождь, словно угадав об окончании миссии обрушил на меня, на парк, на столетние деревья бесконечный сплошной поток, водную лавину. Не хочу даже вспоминать каким образом я передвигалась в пространстве, но пройдя по обочине Парковой улицы, оказалась на остановке Выборгского шоссе — «Шуваловский парк» и запрыгнула в первый остановившийся автобус. Мокрая, озябшая я сразу же разомлела в теплом помещении, но уже минут через пять вышла на остановке у метро «Проспект Просвещения».
Теперь вы понимаете, почему в тексте выше я писала об особенности этого дня?
