Республика Ингушетия. Ч - 3. Штурмуем Столовую гору

Склон горы возле санатория имеет множество тропинок. Иду не спеша вверх. Среди лесной травы нахожу землянику, тут и там мелькают грибы. Одни квалифицирую как маслята, другие как шампиньоны, третьи как безнадёжные поганки.

Впереди шумит водопад, но тропинка упирается в пропасть. Возвращаюсь в номер и ложусь спать. На утренний завтрак в столовую вначале приходят дети из пионерского лагеря, после студенты, приехавшие в Ингушетию на праздник Студенческая весна.

Вчера вечером по республиканскому каналу я видел исполнение артистических номеров, как местных ребят, так и студентов из различных регионов России. Остаётся удивляться, почему такие мероприятия принципиально игнорируются федеральными каналами. Зато первое, что я услышал в новостях — в Ингушетии введён крупный штраф за похищение невесты.

По плану, в первой половине дня нам предстоит подняться на Столовую гору. Наша спутница Валентина от подъёма отказалась, сказав, что подождёт внизу в туристическом лагере у подножия горы. В этом есть свой плюс — если её украдут, можно будет требовать штраф за похищение невесты.

Башир загружает нас в Ниву и в мгновение ока доставляет к подножию противоположного склона.

Штурмовать гору выдвигаемся втроём — я, мой друг Максим и ведёт нас вверх Заур.

Проходим мимо старинных жилых башен селения Бейни. Высоких боевых нет. Остатки строений расположены компактно. К сожалению подойти близко проблематично, гала (жилые башни) заросли бурьяном и крапивой.

Заур рассказывает легенду, связанную с аулом Бейни. Некогда здесь было село Йоархаче (сорняки) и жили Гам-някан (Племя ведьм). Если это так, ни название села, ни жители ничего хорошего не могли сулить окружающим. Гам-някан отличались жестокостью и коварством.

Основное их занятие было грабежи и разбои. Для набегов и ведения войны этот род имел 63 всадника-воина. Гам-някан уводили скот у соседних племен, и не давали проходу женщинам.

Наконец, горцам надоело их коварство, и они решили искоренить род грабителей. Три брата из села Фалхан, скрыв истинные намерения, пригласили разбойников на пир и отравили.

Только двое мужчин из их рода остались живыми — они в то время были в отъезде. Корень Гам-някан был основательно подорван, и они с женщинами и детьми покинули Джейрахское ущелье. Село Йоархаче исчезло, и со временем на этом месте возник аул Бейни.

Рассказывают, что свое новое название оно получило от убитых Гам-някан, от мертвых — «Бейнараш»- Бейни, а рядом лежащее село, где их похоронили стали называть Кашети (кладбищенское).

Если южные горы в ущелье, где стоит санаторий Армхи, покрыты лесом, то северная часть почти вся состоит из альпийских лугов. Желая срезать дорогу, проходим по усеянной цветами траве.

Ноги от росы все мокрые, брюки пожелтели, собрав на себя пыльцу. Идти по скользкой траве тяжело — нужно держаться тропы.

Пробитая УАЗиками дорога, петляя, ведёт вверх. Мой лишний вес даёт о себе знать. Подъём только начался, а я уже устал. Усугубляет положение взятый с собой рюкзак, куда я положил тёплую куртку, дождевик и воду.

Налившиеся свинцовой тяжестью ноги едва передвигаются, рот открыт, и язык из него вывалился, словно желая убежать. Никак не удаётся нормализовать дыхание.

Обливаюсь потом, который от жаркого солнца сразу испаряется, оставляя на теле солёную корку.

В прежние времена горцы брали с собой расчёску. Если человек уставал, он отламывал один зубец и выбрасывал. Груз уменьшался, и это придавало сил.

Заур показывает наверху тенистое место, где обещает сделать привал.

Стараюсь сконцентрировать внимание на красотах, и постоянно фотографирую.

Голубое небо почти без облаков. Вдали за перевалом слегка просматривается белая папаха Казбека. Седой патриарх Кавказа предлагает сделку — поднимешься на вершину, я покажусь тебе во всей красе. С этим трудно не согласиться, чем выше, тем величественнее панорама гор.

Доходим до обещанного привала. Из горы бьёт родник, и вкус её особо желанный. Смотрю вниз, вроде мы что-то прошли, и башни Бени уже кажутся маленькими, но до вершины ещё очень далеко.

Одновременно с нами к роднику спускается пастух на лошади.

Здороваемся. Увидев толстого Карлсона, который никак не может взлететь, он предлагает лошадь. Карлсон отказывается, ибо лошадь без седла, и, навернувшись с неё, уже точно полетишь, но не вверх, а вниз.

Из разговора выясняется — пастухов двое, они пасут барашков на вершине горы. Приглядевшись, замечаем вверху шевелящиеся белые точки, сливающиеся с камнями. На мой вопрос про волков, ингуш отвечает, что они ему надоели.

Отару охраняют две большие кавказские овчарки. Хищники их боятся, но постоянно крутятся рядом со стадом и жутко воют по ночам.

Столовая гора (Мат-лам) считается у ингушей священной. На вершине имеется древнее святилище Мятцил, где вплоть до середины 19-ого века проходили ритуальные церемонии.

Верхняя часть горы утыкана множеством пещер, которые похожи на пустые глазницы. Спрашиваю про пещеры, чабан отвечает, что там прятались абреки.

Стоит пояснить — абречество возникло как социальный протест населения на действия царской администрации, из 96 абреков, числившихся в Терской области в конце 1898 г., 64 были ингушами.

Начинаю расспрашиваю пастуха про пещеры, приходилось ли ему там бывать? В ответ горец посмеивается. Он рассказывает, что до абреков там останавливались паломники, желавшие встретить рассвет на горе Мат-лам, и некоторые пещеры наоборот были обустроены под склепы-усыпальницы.

С его слов, одна из пещер внутри аккуратно обделана камнем, словно ванная плиткой — именно там ночевали паломники. По легенде, валунами каменную пещеру обустроил циклоп. Он там жил вместе с баранами, и ночью закрывал проход большим камнем.

В прежние времена археологи периодически изучали священную гору Мат-лам (Столовая гора). Здесь было найдено множество артефактов, дающих представление о жизни горцев.

Очень завидую учёным первооткрывателям, у которых была возможность самим прикоснуться к древней истории.

Шаг, шаг, ещё шаг… Поддерживая уставшие ноги, стараюсь опираться руками о колени. Мои попутчики уходят в отрыв. Отставать не хочется. Кое-как удаётся нормализовать дыхание.

Мимо проносятся двое ребят на мотоцикле. Они обеспечивают работу местной антенны.

Стою, отдыхаю, смотрю, как по серпантину удаляется трескучая мотто точка. Сверху доносится баранье — хе-ме — хе-ме… Барашки усмехаются, ибо уверены, что я не дойду до вершины.

На пути встречается раздавленная змейка. По всей видимости ребята переехали её мотоциклом.

Автомобильная дорога заканчивается. Впереди самый сложный участок подъёма. Тропа становится совсем узкой, и начинает петлять среди травы буквой Z.

Из горы выглядывают большие и малые камни. Они подобны стражникам на пути к вершине. Отдавая дань уважения, возле каждого делаем короткий привал.

Дух горы необходимо уважать.

Дух горы вездесущ!

Он в камнях в, траве и даже в горном ветре.

В одном месте возле тропы находим женские туфли.

Рядом оторванное от туфлей сердечко, которое готово было «к вершине бежать из груди», но видимо не получилось.

Из-под ног скатываются камешки. Хорошо, что я надел кроссовки с толстой подошвой. Интересно, куда делась женщина, оставившая на тропе туфли? Босиком здесь невозможно. Наверно какой-то джигит понёс красавицу на руках…

А может это была злая волшебница Генгема? Злодейку сдуло ураганом, а волшебные башмачки остались лежать на тропе?…

Оглядываюсь назад и удивляюсь, что мне удалось подняться на такую высоту! Вершина уже близко.

Заур уверяет, там наверху идти будет легче, не нужно будет карабкаться, и будет работать обычная группа мышц.

Но что будет потом? Всем известно, спуск труднее подъёма.

С каждым шагом приближаемся к стаду барашков. Оставшийся с отарой пастух кидает камнями в непослушную парочку, пытаясь согнать их со скалистого уступа, но это бесполезно.

Барашки уткнулись мордой в траву, и не желают воссоединяться с основным стадом. Пастырь ругается и лезет за баранами вверх по склону, увидев нас, останавливается.

Здороваемся. Чабан спрашивает, откуда мы приехали? Отвечаем. Он рассказывает, как всё утро гоняется по горе за непослушными питомцами.

На загорелом лице видны морщины, каждая из которых, словно ущелье среди хребтов, появилась не просто так. Его рука крепка, и натруженная ладонь мозолями напоминает наждачный камень. Это и есть настоящий горец!

Он живёт трудом, работая 24 часа в сутки. Хороший баран в горах стоит 4–5 тысяч.

Чтобы его вырастить нужно, затратить огромное количество сил.

В новости перестали попадать люди труда, жизнь которых чиста от какой-либо грязи, но мы узнаём теперь друг о друге только криминальную хронику. Обидно, что свинарка из современной России теперь ничего не знает про пастуха из Ингушетии, представляя его бородатым злым террористом.

Продолжение — Республика Ингушетия. Ч — 4. Святилище Мятцил

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм