Пакистан. Ч - 8. Раздел Индии. Церемония закрытия границы

Решение комиссии судьи Рэдклиффа о разделе территорий (Рэдклифф был назначен на эту должность вице-королём, но в Индии до этого никогда не был) стало известно уже после официальных торжеств в Карачи и Дели. Разграничение линии между мусульманами и индийцами подхлестнуло волну переездов.

Люди, оказавшиеся на территории государства другой веры, снимались с насиженных мест и двигались в сторону новой границы. Спешной эвакуацией воспользовались отряды религиозных фанатиков и мародёров. Начались насилия, грабежи, захваты чужой собственности, поджоги домов.

Межобщинные столкновения издавна являлись раной, которую невозможно было залечить, но таких масштабных погромов власти явно не ожидали. Первые дни независимости оказались самыми тяжёлыми и трагичными, особенно в пограничных сикхско-мусульманских районах Пенджаба, возле Лахора и Амристара.

Британцы уже не чувствовали себя ответственными за поддержание порядка. Армия оказалась расколота по межнациональному принципу, но, сохраняя единое командование, в ситуацию также предпочитала не вмешиваться.

Сикхские отряды самообороны обеспечивали защиту единоверцам лишь в некоторых отдельных случаях. Беспорядки захлестнули Дели, где мусульмане, желавшие уехать в Пакистан, стекались в Старую крепость, и месяцами ждали возможности для эвакуации, в условиях скученности и антисанитарии. Для доставки состоятельных лиц, использовались британские самолёты, тогда как в некоторых лагерях беженцев вспыхнула эпидемия холеры.

По самым минимальным подсчётам в самые первые месяцы после раздела погибло 250 тыс. человек. Точное число жертв не установлено и колеблется от 250 тыс. до миллиона. По новым исследованиям число погибших достигает 2 млн. человек.

Молодое государство Пакистан практически не имело каких-либо административных ресурсов. Оно опиралось лишь на два провинциальных центра — Лахор и Карачи. Первый в своё время был местом нахождения правительства, настроенного против планов создания Пакистана.

Сразу после раздела Лахор сделался эпицентром межнациональных столкновений и беспорядков. Подобное не удивительно, ибо до этого он являлся центром большой провинции Пенджаб, расчленённой в ходе раздела. Столичные функции взял на себя Карачи, никак к этому не подготовленный. Относительно небольшой город стал центром провинции Синд лишь в 1936 году, и почти все последующие годы пришлись на мировую войну.

В соответствии с решением Совета по разделу Пакистану отходило 17,5% активов колониальной Индии (в соответствии с долей переписи населения 1941 г.). Пакистан оказался обделён. Но даже те крохи, которые ему причитались, индийское правительство выделило лишь после того, как М.Ганди открыто объявил голодовку, стараясь поддержать мусульман.

Напомню, в январе 1948 г. Ганди был убит индусским фанатиком, мстившим за его отношение к Пакистану и к мусульманам.

Одной из главных проблем переходного периода стал Кашмир. Как представляется историкам, эта трагедия в немалой степени связана с политикой самого Джинны. Так как он поддерживал принцип суверенитета наследных правителей, то был вынужден терпимо относиться к их решениям.

Правитель княжества Джама и Кашмир махараджа Хари Сингх управлял территорией на 80% состоящей из мусульман. Он лелеял надежду на сохранение власти в полном или почти в полном объёме. Стоит отметить, что хотя Кашмир и был населён мусульманами, правящая в стране индийская религиозная династия и высший слой политиков являлись индуистами.

Поэтому и по целому ряду других причин махараджа решил отложить решение о присоединении к тому или иному государству на год. Его поддержало пакистанское правительство и лично Джинна. Дели также был вынужден считаться с неопределённостью статуса. Но тут началась мятеж под лозунгом создания «Азад Кашмира» (Свободного Кашмира). Пуштуны из племени афридиев захватили ряд городов и приблизились к Сринагару.

Махараджа испугался и улетел в Дели, где 16 октября подписал акт о присоединении княжества к Индии. Последняя не имела хорошего наземного сообщения с Кашмиром, и потому начала на самолётах перебрасывать войска, что вызвало острую тревогу официального Пакистана. Его генерал-губернатор дал распоряжение двинуть армию в Кашмир.

Но командующий пакистанскими силами генерал Д.Грейси отказался выполнить приказ на том основании, что английские офицеры не могут воевать против своих. Джинна с ситуацией смирился, продолжая настаивать на необходимости проведения референдума.

В Кашмире начались позиционные бои. Город Пунч оказался на индийской стороне, тогда как большая часть одноимённой области попала в зону влияния пропакистанских сил.

Между тем правители малых княжеств, традиционно подчинявшихся махарадже, таких как Гилгит, Хунза, Нагар, Пуниал, Ясин, Ишкумал, Гизар, Чилас — объявили, что не подчиняются решению Сринагара и подняли у себя пакистанский флаг. Вместе с агентством Балтистан они образовали впоследствии контролируемые Пакистаном Северные территории.

Творец Пакистана умер 11 сентября 1948 г. Соглашение о прекращении боевых действий в Кашмире было подписано после целого ряда переговоров 27 июля 1949 г. В последующем за Кашмир случилось ещё две войны, более страшные и более кровопролитные (политическое решение не найдено до сих пор), тогда как во время первого конфликта с обеих сторон погибло чуть более 1 тыс. человек.

Между тем, молодое государство столкнулось с целым рядом проблем ещё при жизни Джины. Государственным языком стал урду. Подобное послужило одной из причин благодаря которым через 23 года отсоединилась Восточная Бенгалия — государство Бангладеш.

Пуштунские земли никогда не входили в Индию, и потому требовал пересмотра границ Афганистан.

После смерти Джинны ключевые посты в правительстве, в армии и в бизнесе начали занимать говорящие на урду мухаджиры — люди, ради сохранения веры, совершившие хиджру (переселение).

Занятие каким-либо кланом всех ключевых постов для Востока дело вполне обычное. Однако, подобная практика традиционно создаёт в обществе напряжение.

Культовым моментом является решение Пакистана не следовать за Индией по пути девальвации своей валюты по отношению к доллару. И без того слабая пакистанская экономика начала кувыркаться. Остававшиеся на территории страны индийцы, принялись срочно переводить активы в Индию.

Продавая за бесценок недвижимость, они и сами начали туда перебираться. Правда отметим, речь идёт по-большей части о Восточной Бенгалии. В любом случае, Пакистан тогда имел единую экономику.

Ни Великие Моголы, ни какие-либо другие правители Делийского султаната, никто никогда не предполагал раздела. Но после демаркации границы получилось, что вода в Западный Пенджаб поступала из рек, оставшихся на территории Индии. Последняя, видя недружественный настрой Пакистана, ко всем прочим его бедам взяла и перекрыла воду, поступавшую в его каналы.

Подобное могло обернуться для Лахора экологической катастрофой. Под угрозу был поставлен весь осенний урожай Пакистана, отдельные районы которого уже начали испытывать голод. Переговоры привели лишь к временному урегулированию проблемы.

Хронический недостаток поливной воды в Пакистане сохранялся вплоть до середины 60-х. Далее, в рамках проекта освоения бассейна р. Инд, Пакистан построил целый ряд плотин и гидросооружений.

Ситуацию в экономике молодого государства выправила Корейская война (1950—1953 гг.), поспособствовавшая экспорту пакистанских товаров.

В последующем Пакистан и его народ пережили массу событий. Огромный потенциал страны постепенно настроился на противовес Индии. В настоящем ядерные ракеты обоих государств направлены друг на друга.

Теперь это воспринимается как объективная реальность — люди к обстоятельствам рано или поздно привыкают. Но в первые годы, после образования нового государства, новоявленные пакистанцы, в большинстве своём, испытали горечь и разочарование.

Если бы Индия была единой, не обременённая противостоянием, она бы быстро вышла бы в число развитых мировых держав.

Пакистан — государство для мусульман? Однако, в настоящем мусульмане живут не только в Пакистане, но и в Индии, составляя там примерно 13,6% населения страны. Вот и спрашивается, по каким параметрам оценивать исторический образ Мухаммеда Али Джинны?

Ну, а если предположить, что гениальный создатель Пакистана, сам не того понимая, выполнял коварный план Лондона?

Гений и злодейство

Две вещи несовместные. Неправда:

А Бонаротти? или это сказка

Тупой, бессмысленной толпы — и не был

Убийцею создатель Пакистана?

По прошествии времени мне интересен следующий момент. Раздел Индии — это тот классический случай, который обязаны изучать политики — изучать до тонкостей, до мельчайших деталей. Знали ли о подобном прорабы и архитекторы Перестройки, жаждавшие разделения Союза?

Точного ответа, ясное дело, быть не может. Однако, даже в наше время, когда есть интернет, и можно нажать кнопку и почитать, иногда приходится слышать мнение о том, что высшим благом России будет — если какие-то её части от неё отделятся!

Нет, я прекрасно понимаю, в данном случае делает дело «вражеская» пропаганда. Человек чувствует себя умным, умнее других и потому ищет нестандартные источники информации. Находит и далее происходит, что называется, завоевание его доверия.

Определённая трактовка новостей, а также мнения противоречащие официальной пропаганде начинают считаться воистину правильными и правдивыми.

Доходит до маразма — если ты не желаешь отпилить себе руку, ногу или палец — ты, по мнению некоторых, ватник, тогда как они, тупо сидящие на оппозиционных источниках информации — представители думающей интеллигенции?!

Церемония закрытия границы

Церемония опускания флагов это некий ритуал, имеющий цель — промыть мозги соотечественникам идеей великого Пакистана и попутно заманить туда туристов.

Выезжая из Лахора, наш водитель слегка запутался и потому мы ехали туда дольше положенного. Чем ближе к границе, тем выше напряжение. Добравшись до места мы наблюдали большое количество солдат и всевозможной техники, циркулирующей туда-сюда. Снимать их было категорически запрещено. Мы и не пытались.

Оставляем машину на стоянке, пересаживаемся в специальный автопоезд, подобный тому, что курсирует в Москве на Поклонной горе и на ВДНХ. Автотранспорт к границе не пускают. Добраться туда можно либо пешком, либо на автопоезде.

Подходя к гостевому центру,

мы увидели, как тренируют строевой шаг двухметровые гвардейцы. Их пояс был обтянут широким красным ремнём, а вооружены они были нашими калашами. Особенно впечатлил головной убор! Он напоминал сикхский тюрбан, раскрытая ткань которого слегка прикрывала плечи, уходя вниз по спине почти до пояса.

Самое главное — на головном уборе сверху павлиньим хвостом красовался высокий веер. Ребята гвардейцы, шагающие странным шагом, напоминали петухов, либо ершей, готовящихся к схватке и распустивших то ли гребни, то ли плавники. Одним словом, церемония обещала быть интересной.

Мы приехали одними из первых. Других зрителей ещё не было. Полицейский предложил нашей группе занять места, где нравится. Мы выбрали третий ряд. Офицер далее предупредил — хождения запрещены. Сидим, осматриваемся. Дабы шоу посмотрело как можно больше зрителей, построены трибуны.

Основное внимание привлекают ворота, которые охраняет напряжённый секьюрити. За воротами Индия.

Там тоже звучит музыка, там также собирается народ. Приглядевшись, понимаю, с нашей стороны постройки гораздо меньших размеров, тогда как с индийской они тянут на целый стадион. Более того, индийцы строят ещё одну трибуну.

Пакистанский люд свободные места потихонечку заполняет. Кому-то разрешают сфотографироваться с гвардейцами, тогда как меня, устремившегося к ним, просят сесть на место.

Граница есть граница — тут действуют строгие правила.

В подтверждение этому, к воротам проходят ещё несколько солдат и занимают позиции на изготовку. Если для нас происходящее шоу, то ребята вокруг внимательно осматриваются. Через несколько минут прибывает подкрепление. Угроза терроризма в Пакистане имеет место быть!

В противовес вооружённым полисменам, маршируя каким-то весёлым клоунским шагом, легко и беззаботно, туда-сюда перед трибунами начинает прохаживаться один из гвардейцев.

Из динамиков расставленных везде и всюду, на собравшихся обрушиваются патриотические песни. Публика постепенно приходит в восторг! Стремясь к повышению градуса эмоций, перед зрителями появляется некий непонятный персонаж с пакистанским флагом.

После очередной песни, диктор начинает заводить публику, скандируя:

— Тили-тили, Пакистан!

— Тили-тили, Зиндабад!

Ему в ответ вверх поднимается лес рук.

— Тили-тили, Пакистан!

— Пакистан!

— Зиндабад!!! — раздаётся со всех сторон. «Пакистан! Зиндабад!» (Да здравствует Пакистан!)

Кричалка повисает в воздухе, повторяясь по много-много раз. Страсти вокруг просто-таки кипят. Смысл состоит в том, чтобы переорать противоположную сторону.

Действие имеет свою годами отработанную режиссуру. Когда уставший диктор на время замолкает, паузу заполняют гвардейцы. Появляется разводящий — умудрённый годами службы офицер.

Гвардейцы, соблюдая очерёдность, о чём-то ему рапортуют. В какой-то момент замечаю, что в пакистанской армии присутствует сикх. По всей видимости, его взяли для показухи, чтобы в глазах соседей выглядеть как можно приличней.

Чёрные мундиры вышагивают на асфальте, постоянно поправляя головной убор и задирая носок ботинка до самой головы.

Когда они опускают ногу, притопывая, воздух сотрясается от звонкого цокания подков.

Народ стремится запечатлеть шоу на планшеты. Фотографируя с третьего ряда, мы постоянно снимаем чьи-то головы, руки и новомодные телефоны.

Кажется, что вот сейчас, вот-вот начнётся самое главное.

Однако долгое время ничего кардинально не меняется.

Гвардейцы вышагивают, рапортуют командиру, вновь вышагивают, резко разворачиваются, и, как бы озорничая, показывают в сторону соседей кулак.

Иногда в их движениях проскакивает что-то неприличное... Это что-то вызывает бурю восторга у зрителей. Наконец, граница открывается.

И наша, и противоположная сторона взрываются овациями. Пакистанский сикх устремляется в сторону Индии. Ему навстречу выскакивает индийский солдатик. Военнослужащие комично здороваются и разбегаются по сторонам. Пограничные ворота опять закрываются.

В чём тут смысл подобного, понять сложно? Солдаты вновь вышагивают и вновь рапортуют.

— Тили-тили, Пакистан!

— Тили-тили?

— Зиндабад! — дружно выдыхают пакистанцы

— Тили-тили, Пакистан!

— Пакистан! — ЗиндабАААААд!!! — в едином порыве ревут зрители.

Между тем ворота, на которых также написано «Пакистан — Зиндабад», снова открываются. Нам становится видны не только индийские военные, но и простые зрители. Повторяя действия друг друга, пакистанец и индиец подходят к флагштокам.

Размотав длинную верёвку, пакистанский гвардеец подбрасывает её вверх, после, примеряясь, слегка подёргивает, причём так сильно, что высокий металлический шест флагштока начинает немного покачиваться.

Как уж так получилось, но именно в этот момент, не убоявшись ни музыки, ни людских криков, проявляет птица. Она подлетает, кружит и садится точнёхонько на пакистанский флагшток.

Что это? Как это понимать? Провокация индийцев? Птичка, на глазах у всех, разворачивается «к лесу передом, а куда не нужно — туда задом», и, по всей видимости, готовится пометить пакистанский флаг…

Любой чих, любой ох в этих местах воспринимается по-особому! Церемония закрытия границы проводится с ежедневно с 1959 г.

Наверняка никто теперь не скажет, прерывалось ли шоу, когда Индия и Пакистан в 1965 г. во второй раз и в 1971 г. в третий раз воевали за Кашмир. Последняя война была наиболее ожесточённой и самой кровопролитной.

Между тем, примеряясь к верёвкам, и пакистанцы, и индийцы вышагивая, готовятся свои флаги опустить.

Оба стяга на какой-то миг замирают. Придавая моменту торжественность, звучит труба. Ребята тянут верёвки, и флаги медленно ползут вниз.

Наблюдаем, как пакистанские солдаты, приложив правую руку к головному убору, отдают честь своему зелёному стягу, украшенному белой звездой и аналогичным полумесяцем.

Снятый флаг аккуратно складывается. Два гвардейца, с правой и левой рукой совместно поддерживая знамя, удаляются вместе с ним.

Пограничники обеих сторон, вышагивая и выстукивая по асфальту подковками, прощаются друг с другом, соблюдая весь положенный церемониал.

Ворота закрываются.

Диктор объявляет об окончании шоу. Зрители устремляются к выходу.

По словам моего информатора, полгода назад на церемонию проникли два пуштуна-террориста. Как и что тут в точности происходило, он не знает, однако, ряженные гвардейцы-петухи удрали первыми. Полиция и армия были также не на высоте. Подтвердить либо опровергнуть эту информацию я не могу. Порассуждаем от обратного.

В советские годы, если режиссёр снимал какое-то кино и где-то в фильме появлялся священник, режиссёра заставляли по-смешному обыграть образ попа. Советский человек к подобному привыкал, и потому, если видел в жизни священника — его появление вызывало улыбку — сейчас будет прикол, батюшка что-то отмочит.

Образ военнослужащего и особенно офицера старались подать как пример для подражания. А если офицер был награждён орденами и медалями — в этом случае для шуток он был неприкасаем. Это правильно! Своей армией нужно гордиться — шутить над военными нельзя — подобное будет формировать у них комплекс неполноценности.

Здесь мы увидели, как паясничают сами военнослужащие?! Некоторые из них имеют по три медали, а у их командира таковых аж четыре?! Одним словом, я не могу представить, чтобы солдаты нашего кремлёвского полка подобным образом развлекали публику?! Мне приходилось видеть церемонию поднятия государственного флага в Гонконге. Там всё прошло пафосно и торжественно.

Почему здесь немного не так или точнее, совсем не так? Возможно, индийцы и пакистанцы, развлекая публику клоунскими выходками, хотят снять некое напряжение, грозовой тучей много лет висящее над обеими странами?

С другой стороны — сколько молодых и трудоспособных людей охраняет границу? А ведь её могло и не быть — и весь этот потенциал был бы направлен в производство!

Туристы, выходят со стадиона, минуя небольшой музей,

где рассказывается о жизни современного Пакистана.

В сувенирном киоске можно купить футболку.

Рядом с гостевым центром установлена вышка, поднявшись на которую пакистанцы смотрят на Индию — смотрят на свою духовную Родину.

Я не заметил, что пакистанцы источают злобу на индийцев. Религия и политика их разобщили, но люди свою духовную связь друг с другом чувствуют.

Сев в автопоезд, мы добрались до стоянки и загрузились в микроавтобус, после чего без проблем вернулись в Лахор.

В заключении, даже по прошествии времени, скажу — нет, мне шоу не понравилось!

При составлении статьи автор использовал:

В. Я. Белокреницкий. «История Пакистана 20 век»

Открытые информационные источники.

Продолжение — Пакистан. Ч — 9. Форт Рохтас

Теги: Культурно-познавательный туризм