Анимисты Гвинеи

Жизнь в лесу отличается от жизни в саванне. В прежние времена деревни между собой почти не общались. Каждый незнакомец в чаще виделся вероятным врагом, ведь цель его визита представлялась тайной. Зайти в деревню можно было, только зная безопасный путь. Лес вокруг был усыпан различными ловушками.

В деревне Кобеля живут люди народности пёль (фульбе).

Они христиане, но придерживаются плюс к этому своих древних верований.

В Гвинее если путник куда-то пришёл, он обязательно должен представиться старейшине, что мы и делаем. Старый дед немного глуховат на уши, но пощупав в руках билеты государственного банка Гвинеи, радостно кивает головой. Мы получаем разрешение допуска в священный лес.

Колонна джипов крадётся по узкой лесной тропинке. Неоднократно видим сложенные кучи камней. Они имеют ритуальное значение. Каждый камень это душа ушедшего в мир иной человека, и души предков охраняют дорогу.

Вылезаем из машин на полянке, и невольно останавливаемся, молча любуясь открывшейся картиной. Впереди за деревьями речка, над которой парит подвесной мостик.

Подобно спящей красавице дремучий лес остаётся недвижим и река много лет отражает его вместе с мостом в своих журчащих водах.

Священный лес полон множества тайн и лиановые мосты входят в их число.

Они сделаны исключительно из всего, что есть в лесу — из дерева и лиан,

без гвоздей, верёвок и других чужеродных материалов.

Только посвящённые могут возводить такие мосты.

Во время строительства и ремонта женщинам и непосвящённым не разрешается находиться в лесу.

Люди леса считают, что человек рождается в состоянии животного естества, и поэтому должен постепенно получить степень знаний необходимых для самореализации. Чтобы достичь этой цели необходимо пройти через несколько ступеней. Впрочем, они чаще всего включены в одну большую церемонию инициации разной продолжительности.

В деревне Кобеля инициация происходит так. Молодых ребят собирают в священном лесу, где начинается их проверка на прочность. Ганза (посвящаемые) три дня постятся, затем их подвергают жестокой порке. После избиения ганза подвергаются обряду обрезания.

Операция происходит в тенистом месте на берегу реки. Ганза стоят перед производящим операцию, который отрезает крайнюю плоть и бросает её в реку. Если мальчишка альбинос, то кусочек сушат и носят в качестве амулета. Новоявленный мужчина обязан не издать ни единого звука, иначе его будут дразнить всю жизнь. В тот же вечер ганза должен танцевать перед старейшинами.

Молодые люди живут в лагере несколько дней, сами добывая себе пропитание. Затем, видя крепость духа у ганза, старики знакомят их с главными мифами и запретами, с историей, с ролью различных богов, со связью, которую надо устанавливать с ушедшими в мир иной предками.

Старики учат, как строить отношения в семье, и в обществе, рассказывают правила половой жизни. Последний этап пребывания в лагере посвящён тому, чтобы покончить с прежней жизнью.

Совершённые ошибки должны быть смыты. Будущего члена коллектива взрослые продолжают закалять: он должен работать на поле под ударами плётки, переносить укусы муравьёв и диких пчёл. Ганза примерно через месяц возвращается из лагеря в свою семью.

Символизируя перерождение, каждому парню даётся новое имя. По поводу окончания учёбы ребят принаряжают: устраивают головной убор из птичьих перьев, надевают юбочку из лиан. В руки дают две палки. Лагерь сжигают, дабы скрыть следы перерождения. В течении трёх дней посвящённые не имеют права говорить — ведь они являются новорождёнными.

Поднимаемся на одну из опор мостика.

Рейнджер успокаивает, что мостик крепок, предлагая поочерёдно перейти на другую сторону.

Первозданный лес наполняется писком и визгом. Мягкие лианы пружинят при ходьбе, амортизируя движение, а сам мостик, как живое существо, ходит под тобой из стороны в сторону.

Но страха нет, хоть и качает, умом понимаешь, что не упадёшь.

Посвящённые свой шедевр «племенной инженерии» смастерили на славу.

Тропинка на другой стороне реки поднимается в горку и далее вьётся по лесу. Нас просят не идти дальше, именно там начинаются особо значимые места. Увы, наш профессор-энтомолог Михаил уже убежал куда-то вдаль, в азарте поиска бабочек.

Меня начинает переполнять чувство тревоги, вдруг местные старики увидят профессора и решат, что к ним пришёл альбинос ганза. Начинаем дружно кричать. Вскоре возвращается Михаил, расстроенный, что мы не дали ему поохотиться за бабочками, которых он всю жизнь изучал, но многих живьём увидел впервые.

А вот вдоль реки гулять можно, что мы и делаем с удовольствием. Нас сопровождает местный рейнджер с допотопным ружьём и рогаткой. Я его через переводчиков спрашиваю, видел ли он леопардов. Он в ответ посмеивается, затем с грустью рассказывает, что ещё 50–60 лет назад в Нзерекоре приходили леопарды. К всеобщему ужасу они появлялись на главной улице.

В те времена с животными сурово расправлялись, и день, когда бывал убит леопард, становился праздником для горожан. Специальные отряды охотников сторожили город. Хищников уничтожали повсюду и перебили всех до одного, отчего стали плодиться павианы и уничтожать людские посевы. Тогда люди взялись за павианов, истребив и их.

В наши времена рейнджер ходит с ружьём, стреляющим скорее для звука, его главное орудие — рогатка. Рассказываю рейнджеру про увиденного нами козодоя. Он отвечает, что это большая удача, ибо живности в лесу совсем мало. Впрочем, энциклопедии утверждают, что на юге Гвинеи в лесном заповеднике Зиама, где мы и находимся, водятся слоны и более 200 видов птиц. Вот и верь после этого умным книгам.

Возвращаемся к машинам и уезжаем из этого необычного места. Как волна, рассекаемая носом корабля, сливается за кормою, так и вечный лес погребает в своих тёмных глубинах всё, что исчезает за его опушкой. Вековые гиганты и мелкий подлесок на прощание слегка качают ветками.

Люди-птицы народности Тома

Через пару дней нам повезло попасть в одну из деревень народа Тома. Ислам и христианство сюда не проникли. Люди придерживаются древних верований. Деревня была довольно большая и в ней должен был состояться танец священных масок.

На главной площади группа празднично одетых музыкантов играла на национальных инструментах.

Где-то вдали два мохнатых существа гонялись с палками за детьми. Дети с ужасом разбегались, стараясь спрятаться, а чудище если догоняло, било палкой.

Мохнатые существа — люди-птицы.

Не прошедшие обряд инициации дети не должны их видеть, а если вдруг непосвящённый увидел человека-птицу, он должен трепетать от страха.

По гвинейской традиции идём представляться старейшине. Дети, увидев, что чудища ушли, облепляют нас, и мы всей толпой движемся в гору, к дому старейшины. И тут вновь появляются люди-птицы, стервятниками налетая на детей, ударяя их палкой без разбора.

Главе деревни далеко за 80. Он радостно жмёт нам руки, словно с самого рождения только и ждал русских туристов. Возле его дома музыканты выстраиваются полукругом, давая возможность людям-птицам изобразить танец, показав себя.

Считается, что в прежние времена люди-птицы во время танца передавали нужную информацию во все селения народа тома. Танцоров может быть не только двое, но и больше. Иногда танцуют посвящённые женщины. Смысл танца — отогнать от деревни злых духов и привлечь добрых.

К ногам людей-птиц привязаны металлические браслеты, которыми они гремят под ритмичный бой тамтамов. Лица и руки артистов обмазаны белой пудрой или краской. Костюм состоит из перьев какой-то птицы. Головной убор тоже из перьев собранных в пучок.

Пританцовывая в такт тамтамов, фотографируемся рядом с мохнатыми чудищами по очереди. Далее костюмированные артисты идут вниз на площадь, утягивая за собой людской хвост.

Присмотревшись, вижу, что за каждой птичкой следует по пятам парень с сумкой. Перья в костюме имеют магическую силу, они не должны потеряться.

Позже, когда мы садились в машину, один из этих ребят решительно подбежал ко мне. Ему показалось, что я, приблизившись к актёру, вытащил из его костюма перо.

На центральной площади деревни зрители и музыканты вновь образуют полукруг, давая чудищам станцевать танец, который отсутствует в классическом понимании. Люди-птицы просто бегают туда-сюда, ритмично перебирая ногами. Только тут я замечаю, что изо рта у актёров торчат какие-то зелёные кусочки.

Оказывается, без них люди-птицы потеряют магическую силу.

Если кусочек выпадет и потеряется, то державший её во рту человек станет невидимым.

Проще говоря, люди-птицы с рыбьими глазами находятся под хорошей балдой. Движения нечётки, координация потеряна, ноги разодраны в кровь. Хотя, как ещё можно заставить своё тело безостановочно скакать целый день по деревне. Поэтому, специальные ребята и присматривают за каждым из актёров, дабы в случае наркотического улёта как-то помочь.

Аркадий Фидлер в своей книге Новое приключение: Гвинея описывает, как в Гвинее в 60-х годах прошлого века партийное руководство пыталось бороться с подобными пережитками.

В каждой деревни набирались активисты, отговаривавшие людей проводить подобные церемонии.

Увы, это оказалось бесполезно, лесные пережитки победили.

Путешествуя по Гвинее, даже в самых отдалённых местах, можно видеть телефонные вышки. Однако, шум и грохот современного мира доходят в тропический лес весьма приглушённо. Под сводом гигантских деревьев время словно остановилось, минута здесь равна целому веку.

Люди живут в первобытном состоянии, пользуясь при этом мобильными телефонами.

Великий дух леса упорнее и эффективнее, чем пустыня и океан, защищает сформировавшийся в древности образ жизни.

Р. S. Деревня неподалёку от города Кисидугу, где нам довелось посетить музей соответствующей тематики.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Экстремальный отдых