— Галя, не грусти, я покажу тебе такие места, что ты забудешь не только про своих друзей, но и как тебя зовут, — с такими словами Саша Хунта (Александр Фролов) сажал меня почти плачущую в свою машину.
…Час назад я рассталась со своей компанией, которую почти год собирала для путешествия в Монголию — людей веселых, задорных, юморных, надежных, настроенных только на позитив. Ничего, кроме праздника от этой поездки я не ждала. Но обстоятельства на работе сложились таким образом, что отпуск мне пришлось резко сократить и отказаться от Монголии. Я поплакала в мягкие пуховые жилетки друзей, утерла слезы бумажным платочком, сделала на память коллективную фотографию, и мы расстались — моя команда отправилась преодолевать off-roud монгольских автобанов, а я осталась в Тыдтуярыке.
1
Но долго кручиниться мне не пришлось — ведь рядом был озорной, отчаянный и частенько безбашенный Саша! В способности его машины ехать на одном колесе я убедилась много лет назад. С тех пор мастерство и Саши, и его железного друга возросло в разы. «Саша, стой, мы сейчас свалимся с обрыва! Давай я сама дойду!», — периодически кричала я, когда он врубал пониженную передачу, и машина неистово гудела, скакала по камням, кочкам и ямам, но неизменно двигалась напрямки — вверх или круто вниз.
…
Бугузун — Бык река
— Мы будем недалеко от Монгольской границы, где сейчас толкаются твои друзья, — сказал Саша и газанул. Мы проехали от Кош-Агача по Чуйскому тракту не больше 10 километров и свернули на грунтовку. Если вы думаете, что Саша чуть сбавил скорость, то ошибаетесь. Мне кажется, он еще даже и припустил.
Село Кокоря. В таком доме живут люди:
5
Мы миновали село Кокоря и продолжили путь дальше, дальше… в горы.
— Вот здесь, — сказал Хунта, — и будем ловить свет.
Мы остановились на взгорочке, откуда пространство просматривалось на 360°. Далеко внизу петляла река Бугузун — в своем упорстве она раздвинула красно- оранжевые скалы и проложила среди них себе путь. Грозовое небо отражалось в реке и окрашивало ее воды в строгий стальной цвет. Желтая листва осенних тополей разрозненными пятнами выделялись среди лиственниц, еще сохранивших почти изумрудную зелень. Чуть позже, после первых морозов, буквально недельки через две весь лес на берегу реки пожелтеет и наполнится янтарным светом. Но это еще только будет. А сейчас мысленно я пытаюсь представить себе эту красоту, но понимаю, что ее надо видеть вживую. Надеюсь, когда-нибудь это произойдет!
Я осторожно прохаживаюсь вдоль обрыва, опираясь на разложенные «ноги» своего штатива — дует почти ураганный ветер, и мне страшновато от того, что внезапным порывом он может легко столкнуть вниз. Я все жду, когда он разметет черно-серо-белые облака и в прорехи между ними выглянет солнце.
8
16
11
…
Мелиорация Чуйской степи
А мы двинулись дальше, в просторы Чуйской степи, спокойно и размеренно дышащей осенью. Степь раскинулась до далеких седых вершин. Они почти сливаются с горизонтом, но я их все равно вижу. Летнее солнце было беспощадным — оно изнурило жарой и иссушило разнотравье, растения пожухли, покрылись пятнами тления и почти рассыпались в пыль… Сухие соломенного цвета пучки чия, который не едят даже верблюды, разнообразят почти лунный ландшафт.
13
Я оторопела от неожиданности, когда посреди Чуйской степи увидела памятник — он поставлен Винокурову Анатолию Георгиевичу (1936 — 1976). Что это был за человек, почему памятник ему стоит именно здесь, в пустой и заросшей иссушенными травами степи? Позже вот что я узнала про него.
2
Благодаря дерзновенным делам этого ученого-агронома обновилась веками пустовавшая полупустынная Чуйская степь — самое засушливое место Горного Алтая. По инициативе А. Г. Винокурова в Чуйской степи была создана гидро-мелиоративная система, начали орошаться земли и выращиваться однолетние травы.
Проблема оросительных мелиораций в регионе всегда стояла очень остро. Массовое развитие орошения земель в Республике Алтай началось только после 1970 г. На начало 1974 г. общая площадь оросительной сети в Кош-Агачском районе составляла 1118 га, а к 1991 г. около 8640 га. Источником орошения на всех системах служили горные реки и ручьи. Однако все хорошее когда-то заканчивается. В результате политических и социально-экономических перемен в конце 80-х-начале 90-х годов, передела собственности закончилось финансирование, вышла из строя дождевальная техника и оборудование, уменьшились и продолжают уменьшаться площади орошаемых земель.
Увы, как вы, наверное, уже поняли, сейчас все в прошлом — недалеко от бюста я вижу несколько старых дырявых колонок, из которых бьют фонтаны воды, да развалины заросших травой каналов — это все, что осталось от мощной некогда оросительной системы.
3
4
…
Велюровый Алтай
А мы двигаемся дальше. Саша привез в те места, которые он называет «велюровым Алтаем» — это межгорная долина, по которой замысловато петляет река Бар-Бургазы. Сами горы, будто плюшевым покрывалом, затянуты ковром из сухих трав. Плюшевый Алтай! Мне это название кажется более подходящим, но уж больно оно несерьезное, игрушечное.))
13
Увы, солнца не видать — над долиной висит мгла, не пропускающая ни единого солнечного лучика. И чудовищный ветер буквально валит с ног. Я утепляюсь как могу и вылезаю из уютного тепла машины. Пройдя вдоль склона холма, круто обрывающегося в долину, обнаруживаю, что река делает крутой поворот и, немного попетляв, бежит дальше… дальше… Я больше догадываюсь о тех просторах, которые открылись бы передо мной в ясную погоду. Но висящая в воздухе хмарь сгущается прямо на глазах. И вдруг повалил снег! Сначала мне даже показалось, что ветер стих — я отчетливо различала белые точки, будто в невесомости, зависшие в воздухе. Но тут, словно очнувшись, ветер завопил с удвоенной силой и стал швыряться пригоршнями колючего снега, беспощадно секущего лицо. Скорее натянуть на голову капюшон, надеть перчатки, где они? были же где-то в кармане — и притулиться за каким-нибудь валуном в надежде укрыться от ветра. Вокруг уже так крутит, что света белого не видно, — сплошная снежная стена скрыла какие бы то ни было очертания окружающего мира…
8
5
8
Пурга закончилась так же внезапно, как и началась. Только что все перемешалось в диком хаосе, валил снег, и вдруг наступили покой и тишина. Хмарь изрыгнула порцию снежных хлопьев и истаяла, и в прорехи высоких облаков глянул радостный луч солнца. И тут вся просторная долина реки распахнула свои почти безграничные объятия:
9
16
А от снега, который задержался на листьях и травинках, через несколько минут и следа не останется!
11
Кстати сказать, вот от такой скалы Денис и Саша отколупнули несколько слоев и привезли в кэмпинг, чтобы готовить мясо на камне!
12
8
8
…
Бар-Бургазы
Преодолев вброд несколько рукавов реки Бар-Бургазы, мы взобрались на ее высокий берег. Давайте здесь ненадолго остановимся у Шаман-камня.
Недалеко от него расположено несколько курганов. У каждого кургана я вижу каменные столбики, размещенные рядами — это балбалы, они являются частью поминальных сооружений тюркского периода. По одной из версий, количество столбиков означает число врагов, убитых самим погребенным.
4
Шаман-камень и рунические надписи на нем:
2
3
Однако есть и иная версия, что такое балбалы, и для чего они предназначены. У некоторых курганов, содержащих погребения детей и женщин, также обнаружены ряды балбалов, что ставит под сомнение предположение о том, что количество камней равно числу убитых врагов. Поэтому ученые выдвинули еще одну версию: балбалы — это символические коновязные столбы, которые являются обязательной частью любого жилища кочевника.
…
Киндыктыкуль — озеро с пупком
А наш путь продолжается между моренных холмов в предгориях Курайского хребта. Следы от прошедшей здесь когда-то машины (наверняка Сашиной!) едва различны на примятой пожухлой траве. Мне становится сразу понятно — эти места туристами массово не посещаются. Да и трудно мне представить среди этой камерности галдящую толпу. Здесь более уместны тишина, уединение и созерцание.
Местами долины пересекали реки, через которые никто не потрудился построить мосты. Саша отлично знал, где есть брод для машины — без промедления и без снижения скорости он направлял своего железного друга в воду. Я искоса поглядывала на нижнюю дверную щель, опасаясь, что в салон просочится вода. Нет, мои ноги остались сухими, а мотор так ни разу и не захлебнулся! (сплевываю через левое плечо.)
8
6
Иногда мы замечаем сидящих на земле больших птиц. Кто это — ястреб? орел? гриф? У меня никак не получается их рассмотреть — при приближении к ним машины они взлетают и взмывают ввысь.
14
По лишь одному Саше заметным следам мы забираемся на холм, откуда открываются роскошные виды на окружающие нас горы. Мечущиеся тени стремительно плывущих по небу облаков разукрашивают склоны. Я смотрю на постоянно меняющуюся картинку и не могу определить, какая мне нравится больше — «запятнанная» тенями или освещенная солнцем, изредка пробивающимся в прорехи между облаками. Горы разные каждый миг!
При взгляде в северную сторону видна долина реки Нарын-Гол и небольшое озеро, расположенное у подножия заснеженных гор. Это Киндыктыкуль — «озеро с пупком», как его еще называют из-за небольшого островка как раз посередине.
15
Мне не верится, что туда можно проехать — я не вижу ни тропы, ни дороги, ни какого бы намека, что есть что похожее на них. Только камни. Много камней. Я даже не уверена, что хочу туда. Но Саша неумолим — нам туда надо! И мы поехали. Так называемая «дорога» все же была. Она представляла собой «направление» среди валунов и ям из-за многочисленных сурчиных нор. Медленно и печально, но все же упорно мы приближались к озеру.
13
Долина реки Нарын-Гол была покрыта снегом — крупинчатым, ноздреватым. Повсюду шмыгали сурки — они разбегались по своим норам, напуганные грозным рычащим чудищем в виде нашей машины.
Саша остановил машину в нескольких метрах об берега и, как и на Бугузуне, сказал: «Будем ждать свет». Но будет ли он сегодня? Все гуще и гуще, все толще и толще свинцовые тучи. Небольшой лоскут голубого неба изредка появляется то здесь, то там, но найдет ли солнце это «гуляющее оконце», чтобы глянуть в него?
13
12
11
10
Ну что ж, ждать — так ждать. Чтобы не сидеть в машине, беру бутерброд с сыром и отправляюсь на фотоохоту: я приметила несколько норок поблизости, куда юркнули сурки при нашем появлении на озере. Удобно устроилась на большом валуне как раз напротив здоровенной дыры в земле, и стала ждать, пока хозяевам надоест сидеть дома. Что-то никак. Я положила перед входом в «дом» небольшой кусочек сыра. Жду. Опять тишина. Положила кусочек побольше. Без изменений. Доела пустой хлеб. Захотела сыра. Взяла обратно угощенье и сама его съела. Еще посидела, помолчала, подумала. Перешла к другой норе, опять посидела. Все так же — никак. Пошла гулять по снегу от одной дыры в земле к другой и все безрезультатно. Куда подевались сурки? Их тут были сотни, и они разбегались веером, когда мы ехали и их распугивали!
Так я и бродила, пока не промокли кроссовки и замерзли ноги. Пришлось вернуться в машину — там тепло, уютно. Саша понимающе посмотрел на меня, на небо, напрочь затянутое грозовыми тучами, и говорит: «Ну что, поехали дальше?».
Поехали дальше.
…
Юстыт — 100 лиственниц
«На сладкое» на сегодня Саша оставил высокогорную долину реки Юстыд, что в переводе с южноалтайского языка означает «сто лиственниц», «много лиственниц», «лиственничный лес».
День клонился к завершению. Небо хмурилось, грозилось пролиться ливнем, или обрушиться градом, или разразиться пургой. Ветер пытался размести плотный слой туч, и иногда ему это удавалось.
13
Мы остановились на холме над просторной долиной — отсюда она просматривается на многие километры. Я не сразу поняла, почему именно сюда стремился Саша — тень от почти черных грозовых туч висела над ней, и она казалась мне не ласковой, почти враждебной и абсолютно пустой — никакого лиственничного леса нет и в помине! Подвоха со стороны Саши я не ожила, не может такого быть, чтобы он сюда меня привез без особой причины. Поэтому набираюсь терпения и жду, когда солнце выглянет между облаками и осветит долину. И как только первый луч пал в нее, я все поняла — вот же оно, дерево-то! ЛИСТВЕННИЦА! Единственная! Одинокая!
14
19
Каким образом она сюда попала? Ее никто не сажал, в ближайшем окружении на расстоянии десятков километров нет ни одного дерева! Чудеса! Поистине Шаман-дерево!
А где же «сто лиственниц»? лес? где остальные деревья? Увы, они остались в далеком прошлом. В долине реки найдены лишь остатки древних лиственничных лесов. Ученые полагают, что в средневековье здесь располагался мощный металлургический район, и леса были вырублены для нужд выплавки металла.
Приглядевшись к долине внимательнее, я заметила еще кое-что:
8
11
Это керексуры (херексуры, монг. хэрэгсүүр) — погребальные сооружения в виде грунтово-каменных насыпей. Вокруг насыпи располагается оградка, выложенная в виде круга (диаметром до 20 метров) или квадрата из камней небольших размеров. Иногда внутри круга камнями выложены цепочки в виде радиально расходящихся «лучей» или «дорожек».
Керексуры сопровождаются небольшими каменными кольцами, выкладками, жертвенниками. Располагаются одиночно или в группе на склонах или у подножия сопок.
Поняв, куда смотреть и что видеть, я разглядела великое множество разнообразных археологических памятников древнего искусства — курганы, древнетюркские оградки с рядами балбалов, керексуры с различными ритуальными выкладками. Ученые полагают, что здесь возник древнейший культовый центр, сооружения которого в последующие времена уже не вмещались на эту небольшую территорию и постепенно распространялись вверх и вниз по долине.
18
14
10
13
Саша и Надя смиренно ожидали меня в машине, а я караулила свет. Когда луч солнца, прорвавшегося в прорехи туч, ненадолго падал на какой-то курган, со всех ног неслась к нему.
Уже дома прочитала, что в долине реки Юстыд есть еще «коновязь Чингисхана» и комплекс гончарных печей гуннского времени, которые я не увидела. Значит, сюда мне надо непременно вернуться!
…
Сегодняшний день завершается. Последняя надежда на феерический закат на реке Юстыд погасла вместе с наползшей на солнце грозной тучей, напрочь его укрывшей. Так и не найдя «окошко», куда пустить прощальный лучик, солнце укатилось за горы.
15
18
После его захода быстро стемнело. Черная ночь опустилась на Чуйскую степь, и лишь фары нашей машины выхватывали из темноты пучки чия — он то и дело возникал у нас на пути. А когда мы выехали на асфальт Чуйского тракта, я отключилась от реальности, полностью доверившись Хунте (Александр Фролов). Пытаясь восстановить все события и эмоции сегодняшнего дня поняла, что я ведь так ни разу и не вспомнила про своих друзей, находящихся сейчас где-то уже в Монголии. Но то, что я — Галя, помню и то только потому, что мне об этом регулярно напоминали Саша и Надя, а то, ей Богу! забыла бы!))
