«Эллада — детство человечества» … Я смотрю за окно Юсуповского дворца, где читаю лекцию студентам о различии в мировоззрении киников и киренаиков. Вижу, как споро и неритмично дождь заладил свою вечную, питерскую осеннюю песнь и в глубине души совсем не готова возражать гедонистам, что усматривали высшую ценность в наслаждении.
Где оно — наслаждение теплым морем, теплым ветром, чуть терпким красным вином, играющем в лучах солнца на дне простого стеклянного сосуда… Но я в Санкт-Петербурге! Начало двухтысячных. Пока еще мы путешествуем только в мечтах…
Бег времени. Корфу. Мое недальнее «вчера» — август 2018-го.
«Due bicchieri», — я делаю заказ официанту, почему-то сразу же забыв все слова, на всех языках.
Молодой грек склоняется в почтительном согласии.
— Ты на каком языке? -Спрашивает Николай.
— Кажется на итальянском, — отвечаю я неуверенно.
— Он тебя понял.
— Мне кажется, что здесь, на Корфу, итальянцев столько же, сколько и греков! История, объединившая когда-то эллинов с их гордыми воинственными учениками, и теплое море, что не стало преградой для общения, иногда бурного и немирного, но все же… Греки были философы и не всегда желали отвечать на силу силой, чувствуя в себе иную способность властвовать.
Нет. Я не проговариваю этот длинный текст. Мы уже привыкли общаться с мужем и так: я думаю — он отвечает, может быть повторяет мою мысль, а может быть наоборот — я отвечаю. Мы зарифмованы. Это поэзия.
Вот так же мы зарифмованы с Грецией и Италией.
Чубатые, кудрявые, лысые политики все спорят на телешоу о моей России. Кому-то хочется унизить, оскорбить, хотя бы на словах представить великую древнюю культуру огромным Колоссом, который легко побеждаем именно в силу величины. Это мы-то не имеем славной истории!
Однажды Сократ отправляясь философствовать на улицы Афин, был изруган своей женой, обвинявшей его в том, что он имеет мало попечения о доме. Однако мудрец спокойно вышел из дома и направился к ученикам, а когда она, в сердцах, вылила ему на голову ведро помоев, невозмутимо отметил: «После бури и… дождичек».
Я выключаю звук телевизора и смотрю на собравшихся политиков-современников с материнским сочувствием. Вот так смотрит и Россия на окружающих. Россия — это встреча Востока и Запада, таково предназначение, а соединение таких разных парадигм возможно только в любви.
В Средиземноморье все тоже переплавилось — Восток и Запад… Мне это близко.
Мне уже нравится, что итальянцы называют меня не Елена, а Элина, с ударением на первом «Э».
В Петербурге я противилась, а в Италии, услышав ласковую интонацию, непреднамеренную, от сердца, открылась навстречу неожиданному слову — а ведь красиво!
Так устроено наше русское сердце — мы ищем любви, хотим, чтобы нас любили и верим добрым словам. В этом наша слабость. Однако тот, кто пользуется «замеченным изъяном», представляя его «ахиллесовой пятой», не чает силы в той же самой «беззащитной любви». Вот понравилось однажды, как кто-то высказался в бегущей строке, что мелькнула на экране всего лишь секунду, но успела найти мое сердце: «ТЯЖЕЛА НЕНАВИСТЬ БЕЗ ВЗАМНОСТИ» …
Право, как тяжело тем, кто ненавидит и в бессилии перед встречной любовью и сожалением, сам себя распаляет до самосожжения.
Все иллюстрации к этому рассказу — дворец и парк Ахиллеон, что находится недалеко от главного города острова Корфу — Керкира.
Об этом дворце много писали, в том числе и на этом сайте, ведь каждый, кто бывает на Корфу, непременно посещает эту бывшую резиденцию австрийских монархов. Как известно, дворец был построен императрицей Австрии Елизаветой (которую часто называют просто Сисси), в 1890 году — не так уж и давно.
Не чувствуя потребности вновь повторять историю жизни Сисси, не чувствуя и готовности выложить открыточные виды Ахиллеона, к чему призывает жанр фотоальбома, я решила пойти на компромисс. Сисси обожала Античность, уважала философию. Уязвимость Ахилла — героя Илиады, стала с некоторых пор, важным тезисом в ее судьбе — отсюда и название Ахиллеон.
Несмотря на большое количество туристов, здесь возникает желание пофилософствовать, так почему бы, перебирая фотографии, не поговорить о важном!
Западная цивилизация родилась именно в Греции, на острове Крит. Вся западная культура растет отсюда — как же отвергать свою причастность, если это живет в тебе глубоко-глубоко.
В каких еще школах мира (кроме греческих) обязательным предметом было изучение греческого языка! А в России до революции было именно так — гимназическая программа.
Россия преемница Византии — той, которой давно нет, которая пала под натиском турков-османов, Константинополь был завоеван в 1453 году — с этим может спорить только невежда. Но есть Россия!
Перед поездкой в Грецию хочу выучить хотя бы что-то по-гречески. Выписываю алфавит и понимаю, как близок церковно-славянский, греческому письму. Стоит ли сейчас вспоминать — откуда такие связи…
И к чему кричать и доказывать, что мы — Европа! В этом нет необходимости, потому что мы — больше: МЫ НЕ ТОЛЬКО ЕВРОПА!
Несомненно, что западная культура, в более позднем ее оформлении, также во многом была воспринята Россией, и как могло быть иначе! Любая культура с одной стороны жива, пока живы традиции — способ передачи культурного опыта, но она гибнет без живительного взаимодействия с другими культурами — такова диалектика. Поэтому книга Освальда Шпенглера «Der Untergang des Abendlandes» — «Падение Запада» (еще один перевод «Заката Европы»), опубликованнная самим ученым в двух томах в 1918–1922 годах, в Мюнхене, не могла оставить равнодушными и русских философов: Бердяев, Франк, Деборин и другие откликнулись в печати на эту серьезную монографию, бескомпромиссно исследующую вопросы существования западной культуры, фиксирующую наблюдение над ее угасанием — и это еще 100 лет назад!
Хожу по парку Ахиллеон. При Елизавете, которая очень ценила Гете, на месте скульптуры Ахилла-воина, находился памятник именно этому любимому писателю и мыслителю.
После безвременной смерти Елизаветы, Ахиллион купил король Пруссии Вильгельм II, у которого были иные предпочтения и вкусы. На место Гете, кайзер установил гигантскую скульптуру Ахиллеса (11,5 метра), причем автору скульптуры Юханесу Готсу, было дано задание, не только выразить дух превосходства воинственной Германии накануне Первой мировой войны, но и так высоко выдвинуть копье героя, чтобы сам Вильгельм, мог бы видеть его с моря, со своей яхты.
Этот наконечник копья, как и шлем были покрыты золотом и блестели при свете солнца, а ночью подсвечивались прожекторами.
Но прошло время, золото стерлось, ошибки воинственных безумцев стали забываться, а вот Гете, так и остался сидеть в кустах, посаженный туда кайзером… Кажется, что великим писателем владеют печальные мысли.
Он то видел здесь и те времена, когда в 1962 году, во дворце было устроено Казино.
«Люди гибнут за металл», — так и слышится голос великого Шаляпина в роли Мефистофеля… А народ все снует туда-сюда и равнодушно проходит мимо печального образа задумавшегося писателя, пробегает под руководством гидов, сосредоточенных на античности.
Все слушают по-разному…
Что есть Античность для тех, кто глядя в древнее зеркало культуры не столько стремится познать самого себя — как учили древние греки, но продолжить виртуальный сон мнимого общения с «как бы собеседником». Мифология современности…
Теперь дворец и парк — это музей. Все восстановлено так, как было при царствующей австрийской династии, хотя процесс реставрации еще продолжается и не все экспонаты нашли свое место.
Разрушить можно быстро, построить бывает сложно. Вот и варвары, которые когда-то пришли со стороны Западной Европы, со всей страстью обрушились на Античность, уничтожая ее. В 455 году вандалы с моря, захватили и разрушили Рим. После недолгого кризиса власти, голода, хаоса, беспорядков, когда население Рима сократилось с миллиона до двадцати тысяч человек, император Ромул Августул был смещен с трона. Это событие, которое произошло в 476 году, и прошло для современников не слишком заметно, стало рубежом, отделяющим Античность от Средневековья.
Каждое племя варваров правило на захваченных землях по-своему, но разрушенные античные города уже не восстанавливались, потому что у завоевателей не было таких опытных зодчих, которые могли бы выполнить эти работы.
Когда пришло время осознания утраченного, у Античности стали учиться…
Внутренний дворик (перистиль) украшают девять муз Аполлона, три грации и муза «христианской философии». ДИАЛОГ ВРЕМЕН, без него культура просто не может жить.
Я стала искать Эвтерпу — Музу лирической поэзии. Почему?
И снова дождливый Петербург, иное время, послевоенное. В сентябре 1932 года в Ленинграде родился мальчик, которого назвали Роальд… Почему такое странное имя? Уже никто не ответит, как и не назовет дату рождения в сентябре (сейчас сентябрь — может быть сегодня как раз день памяти!)
Как и его известный однофамилец Осип Мандельштам, Роальд был поэтом и тоже был мучеником.
Пережил с бабушкой блокаду. После войны отправился искать мать в эвакуации. Спал на вокзалах, побирался, доехал до Краснодара — нашел. Вместе вернулись в Ленинград. Закончил школу. Поступил на Матмех Университета, был способным студентом, но из-за болезней не смог учиться. Болезни были страшные, целый набор: от астмы до костного туберкулеза. Жил один, на Садовой, бедствовал. В его квартире собирались неприкаянные, непризнанные художники — питерский андеграунд 50-х. Такие «тусовки» в то время вызывали подозрение. Его бы лечить, но за ним «подслеживали» — неблагонадежный, состоял на учете, там, где следовало. А он писал великолепные стихи! А он был настоящий поэт! Он не искал славы, не ходил по редакциям, но его стихи перепечатывались на старых, дребезжащих машинках и читались на кухнях коммуналок. Он был красив, хотя его любимая девушка оставила его за год до смерти, которая наступила в результате истощения и болезней.
После его смерти, его стихи стали иллюстрировать Васми, Шварц, позднее Шемякин. Мать, возможно раскаявшись в своем недостаточном внимании к сыну, когда он был жив, перепечатывала его рукописи на машинке, потом хранила. Где теперь эти рукописи!
Однажды, кажется в конце 80-х, я побывала на выставке «Ленинградский андеграунд 50-х» и купила копеечный проспект, в виде брошюрки. Именно там были напечатаны стихи, незнакомого мне тогда поэта — стихи, в которые я влюбилась… Мои домашние разделили мою любовь.
Однажды, возвратясь домой, я встретилась с друзьями сына, которые увидев меня, немного смущенно заспешили к выходу, торопливо зачехляя гитару, виолончель…
Наступая на рассыпанный рис, я наивно спросила: вы что, птичек кормили?
— Это же маракасы! — был снисходительный ответ.
В банку из-под дефицитного кофе, который пересыпали в чашку, был отсыпан рис и в результате действительно получился вполне работающий «ударно-шумовой инструмент».
Оказывается, молодежь устроила в зале студию звукозаписи и среди других, записанных на допотопный магнитофон, песен моего сына, был и новый романс «Эллада», на стихи Роальда Мандельштама.
Казань. 1990 год. Начало социальных потрясений, которые уже надвинулись на страну. Тревожное, но радостное ожидание перемен, и мое доброе воспоминание о том, как новое поколение, доверчиво воспроизвело, уже в своем понимании, это музыкально-поэтическое приношение Элладе.
Мне приятно вспомнить, как когда-то группа юных друзей, не имея музыкального образования (кажется, лишь девочка виолончелистка с музыкальной школой за плечами) приложила и свое сердце к той, стародавней, но вечной мечте о прекрасном.
Вот этот романс. Почему-то я полюбила его. Это вечная греза человечества о растаявшем детстве, о «прошлом в будущем». Простые слова, но это Поэзия!
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
