Стрешнево: ландшафт как свидетель истории

Во время спуска по сторонам смотреть было некогда, так что оглядеться смог только добравшись почти до дна суходола. За очередным поворотом открылся широкий вид на долину Дона и что-то очень крупное сразу привлекло внимание на противоположном берегу. Большая церковь из красного кирпича стоит на гладком косогоре за рекой. Вокруг неё почти высохшая степь с редкими чахлыми деревьями, никаких строений, так что не заметить высокое одинокое здание было нереально.

Но останавливаться некогда, нужно выполнить ещё дневной план обследования, поэтому вперёд, в Верхнюю Павловку. Там лазая среди кустов вокруг скважины и водонапорной башни время от времени поглядываю вдаль. Расстояние всего полтора километра, поэтому без труда замечаю нечасто встречающийся в окрестных местах архитектурный тип православной церкви храм-корабль. Высокая четырёхъярусная колокольня соединяется с главным объёмом через трапезную. Сохранность церкви снаружи хорошая, если не считать утраты главок колокольни и навершия светового барабана купола.

Со стороны Верхней Павловки также был заметен украшающий южный фасад церкви изящный портик, опирающийся через белый архитрав на четыре колонны. Что-то непонятное виделось в строении самой церкви. По-видимому крестово-купольное устройство, а купол покоится на ротонде. Вокруг ротонды пристроено что-то необычное — четыре массивные пилона-контрфорса. И много окон: на всех ярусах колокольни, в трапезной, в два яруса вдоль всего бокового фасада, в ротонде и в барабане над куполом. Так что в церкви должно быть светло и празднично!

После Верхней Павловки продолжили путь вдоль по правому берегу Дона, двигаясь к Нижней Павловке. Однако, едва поднялись от стоящей у реки деревни, оказались в чудесном месте, обозначенном на генштабовских картах как урочище Осиновая Гора. Вид с неё открылся настолько восхитительный, что я сразу в тот момент решил обязательно вернуться сюда вновь чтобы полюбоваться такой красотой не спеша!

За несколько минут, пока второпях снимал панораму, успел отметить всё самое интересное: изящная излучина Дона с попеременно высоким левым и правым берегом, уютно примостившаяся у подножья горы деревушка, крутые косогоры со спускающимися к реке дубравами. По-видимому, когда-то бывшее пахотным поле напротив поросло березняком, что создаёт впечатление дикости. И вдали, уже на расстоянии трёх километров, но всё также заметно, по-прежнему маячит большая церковь.

Осилив скважины в крупном селе Долгое, переночевали у Дона за Конь-камнем. А с утра, проводя обследования вдоль правого берега, добрались до Бигильдино и затем вернулись домой.

Небольшую передышку в работе использовал для самоподготовки. Узнал много нового о той большой церкви, о геоморфологии места и о человеческой истории, происходившей в тех местах. Но обо всём по порядку.

Та часть Данковского района, которая так заинтересовала меня, находится на стыке Среднерусской возвышенности и переходной зоны к Окско-Донской впадине, которая называется Трубетчинская равнина. Эта равнина занимает здесь междуречье Дона и Воронежа.

Важным для моего понимания наблюдаемых ландшафтов оказалось наличие в геологическом строении территории поднятия фаменских отложений (Новосильского поднятия), протянувшегося от Орла до Ельца и дальше, в пределах которого выделяется Красивомеченский геоморфологический подрайон. Для современных речных долин подрайона характерны:

• значительная глубина и крутизна склонов (в основании склонов долин часты обнажения прочных фаменских известняков и доломитов),
• узкие участки нижних надпойменных террас, часто эрозионных,
• резкие перегибы продольного профиля (перекаты), сочетающиеся с сужением долин.

Кстати, фаменский век поздней эпохи девонского периода имел время быть 372,2–358,9 млн. лет назад. А доломит, проще говоря, — это упрочнённый карбонатом магния известняк — скальная порода.

И только в двух местах тектоническое поднятие пересекается достаточно крупными реками, способными не приспособиться к нему, а преодолеть, проточив практически каньон. Это район села Шилово Ефремовского района Тульской области на реке Красивая Меча. И здесь — на Дону между Дубками и Нижней Павловкой.

Конечно Красивомечинский участок обширнее, но там рядом город Ефремов, мимо проносится трасса М4, а поперёк – Р126. В общем, народу всегда очень много. Как-то мы у Красивой Мечи опрометчиво встали на ночёвку возле Шилово в субботу. Так там столько машин из Тулы приехало, что берега свободного не осталось совсем! А на Донском участке дорог асфальтированных-то нет, вот и результат – тишина и покой…

Хватит пока геологии, после небольшой передышки дома снова в путь на Верхний Дон! На этот раз держим дорогу прямиком к большой церкви за рекой. Непосредственно рядом с ней в брошенном селе Стрешнево скважин нет, но в округе что-то имеется.

Поехали сразу к Долгому-на-Дону, дообследовали пропущенные ранее скважины, затем переправились через Дон. Моста как такового здесь нет, имеется только каменно-набросная переправа в виде труб метрового диаметра, поверх которых насыпана узкая дамба из известнякового щебня. Подпруженная дамбой река, и так довольно быстрая, ещё ускоряется. Несмотря на это вода не становится мутной, сквозь неё кое-где видно каменистое дно. Ну, почти горная речка! Наблюдали как местная детвора устраивает себе водные забавы. Забираясь в реку выше моста, плывут в направлении труб, позволяя течению засосать себя чтобы тут же энергично выплюнуть с другой стороны. Аквапарка всем хочется, но не у каждого в качестве водного аттракциона целый Дон, пусть и Верхний!

На другом берегу реки раскинулся агрогород, правда с уже очень явными следами запустения. Тем не менее скважины, пусть и заброшенные, обследовали до конца дня. Переночевали среди полей, кстати уже на рязанской территории.

От места ночёвки до Стрешнево осталось всего-то около 8 км. По пути заехали в деревню Колодези, не имеющую регулярного автомобильного сообщения с внешним миром в виду отсутствия асфальтированных дорог. Кроме того Колодези зажаты с юга и запада Доном, а с востока речкой Круглянкой. Однако вода людям и здесь нужна, а взять её откуда-то кроме скважин, несмотря на название деревни, нельзя.

Вокруг раскинулись вот такие бескрайние поля.

Водораздельное плато плавно переходит в склон речной долины и вдруг из-за горизонта появляется та самая церковь, что мы видели несколькими днями ранее с другой стороны Дона.

Сейчас настало самое время рассказать о богатой истории урочища Стрешнево. Видимо начать надо с неолита.

Неолит, как известно,- конечная стадия каменного века (первая половина IV–III тыс. до н. э.). Наиболее яркие археологические находки на Верхнем Дону были получены при раскопках стоянки у села Долгое Данковского района. Это была долговременная стоянка охотников, земледельцев и рыболовов. В раннем железном веке (XVIII—V вв. до н. э.) уже совсем другие люди пришли сюда — древние ираноязычные племена, входившие в зону влияния кочевников скифов и сарматов, они оставили после себя могильники.

В III—V вв. эти места посещают первые славянские племена и гунны. Этногенез славян продолжался полным ходом и обособившаяся восточная их ветвь заселяет окрестности уже в IX—XI вв. Это примерное время образования первых славянских колоний в верховьях Дона. Тогда на месте урочища Стрешнево был основан полумифический рязанский город Дубок, впервые упоминающийся в неких летописях, а скорее легендах, не ранее 1147 года. В тот год умер рязанский князь Давыд Святославович, его преемником стал брат Игорь. Оба они ничем примечательным в истории не отметились, кроме того что были праправнуками великого киевского князя Ярослава Мудрого и Ингигерды Шведской. Название Дубок вероятно связано с тем, что город был обнесён частоколом из заострённых сверху дубовых брёвен.

Дубок якобы был сожжен Мамаем в 1378 году. Сомневаюсь конечно в точности датировки, так как именно в том году Тохтамыш с Тамерланом начали поход на Золотую Орду, возглавляемую Мамаем, и за три года заняли бо́льшую её часть. Так что не до того было Мамаю. Однако уже в 1380 году по пути на Куликовскую битву, до места которой отсюда всего-то 35 км по прямой, вполне мог сжечь тот Дубок. Как некоторое подтверждение предания о Дубке может быть то, что в шести километрах вверх по течению от урочища Стрешнево находится деревня Дубки, хотя никаких дубрав рядом нет, значит название древнее.

Дубок видимо был восстановлен уже под именем До́нков. Название дано по реке, на которой он стоял. Место для города было выбрано не случайно. В те времена отсюда начиналось судоходство по Дону, а до Оки у Переяславля-Рязанского (ныне просто Рязань) через Михайлов расстояние 150 км. По этому наземному пути корабли передвигали на колёсах.

Когда именно произошло восстановление Дубка-Донкова точно не известно. Возможно в XV — начале XVI века. Но уже в 1521 году город снова был сожжён (при великом князе владимирском и московском Василии III) во время крымского похода на Москву ханом Мехмедом I Гераем.

Австрийский дипломат Сигизмунд фон Герберштейн проезжавший здесь в 1526 году уже отмечал Донков как старинный, разрушенный город, рядом с которым загружали свои суда купцы, отправлявшиеся в Азов и Кафу (Феодосию). Вероятно в конце XVI в. донковская крепость всё же была восстановлена.

Следующий этап в прерывистой истории этого места начиается в Смутное время начала XVII в. В ходе войны 1613 года с атаманом Заруцким (фаворитом Марины Мнишек) Донков выстоял, хотя и был сильно потрёпан. Но уже в 1618 году по приказу польского короля Сигизмунда III глубокий рейд по южному флангу Московского царства совершил гетман Сагайдачный с войском запорожских казаков. Донковский воевода не имея пороха и свинца для защиты покинул крепость и ушёл в Москву. На обратном пути, уже с боезапасом, он немного опоздал с возвращением, хотя и сильно торопился. Летом 1618 года Донковская крепость была снова сожжена.

Воевода укрылся в Михайловской крепости, где сумел отразить нападение подоспевшего гетмана Сагайдачного. Тот, правда, не стал тратить много времени на осаду и отправился к Москве. Сразу после этого воевода вернулся в Донков, собрал разбежавшихся жителей, достал из Дона утопленные Сагайдачным крепостные пушки и восстановил острог. Пользуясь моментом, пока острог не был вполне укреплён, разбойничьи шайки по 60–100 татар также совершали набеги. Несколько раз в течение 1619 года приходилось отражать крымско-татарские нападения.

Видимо вполне надёжную оборону на старом месте организвать было сложно, поэтому по просьбе воеводы в конце 1619 года государь Михаил Фёдорович, первый из династии Романовых, повелел ему перенести крепость подальше на юг (25 км по прямой) к месту слияния Дона и Вязовни, где и возник Новый Донков. При трасформации русского языка в XVIII в. ударение в названии сместилось и город стали называть Данков.

По окончании Смутного времени царю потребовалось знать что и где находится. Поэтому в 1627 г. было выпущено третье издание «Книги Большому Чертежу», впервые изданной ещё при Иване Грозном: «Против Рыхоти, пала в Дон речка Поники; а ниже тех речек на Дону Тараева гора, от старого Донкова 2 версты». Все названия, перечисленные здесь, пусть и в слегка изменённом виде, сохранились на современных картах. Река Рыхотка впадает в Дон справа при пересечении им границы Тульской и Липецкой области. Восемью километрами ниже на пятикилометровом участке, где левый берег Дона принадлежит Рязанской области, слева впадает река Паника. Ещё пятью километрами ниже на левом берегу стоит деревня Катараево, а над ней возвышается такой же крутой как в Стрешнево склон долины — «гора». Как видно, в 1627 году что-то от Старого Донкова ещё оставалось…

Но уже через полвека, в 1676 году на старом Донковском городище возникло новое селение. Оно входило тогда в вотчину боярина Иродиона Матвеевича Стрешенева, по фамилии которого и стало называться село. Тогда же была построена первая церковь Казанской иконы Божией Матери.

За более чем столетие деревянная церковь разрушилась и на её месте в 1794 году новым владельцем села Стрешнево графом Фёдором Андреевичем Остерманом была построена одноимённая каменная церковь. Которую мы и можем видеть сейчас. Казанская церковь — это памятник архитектуры федерального значения, получивший свой статус ещё в 1960 году. Кстати, жена графа Остермана, Анна Васильевна Толстая через своего прапрадеда Андрея Васильевича Толстого (1621–1690) была четвероюродной бабкой Льва Николаевича Толстого.

Когда-то церковь и село, расположенное на другом берегу, соединялось Полибинским мостом. В приход Казанской церкви входило 12 сел и деревень. В ограде храма были похоронены предки Нечаевых, владельцев Полибинского дворца. Так что, хотя упоминаний об этом не нашлось, Лев Толстой мог бывать в Стрешнево, так как в Полибино он точно был.

Хватит и истории, посмотрим на настоящее. Издалека, с вершины «горы» завидев церковь, поснимали панорамы. Рядом с ней раскинулись живописные непаханные пустыри. Вблизи церковь смотрится просто колоссом, видимо в отсутствии рядом чего-то соразмерного ей. Без проблем зашли внутрь храма. Фресок почти не сохранилось.

От церкви в сторону Дона открывается восхитительная панорама. Напротив живописно изгибается балка Дальний Колодец, справа от неё раскинулся Полибинский парк, а слева возвышается Осиновая гора. Прогулялись от церкви в сторону Стрешневского городища. Под ногами мешались поросшие бурьяном остатки фундаментов совхозных построек. За ними — ухоженный и обустроенный колодец.

Уезжать не хотелось, но работа не ждёт, а нам ещё предстояло выбираться из этой глухомани тем же путём, что и приехали. Вечер застал нас уже на границе Данковского и Лев-Толстовского района. Заночевали у поля вонючего масличного рапса.

Прошло два года и мы снова вернулись в это прекрасное место, которое никак не хотело стираться из памяти. Но возвращение было уже не гонкой за выполнением плана, а запланированным путешествием. Ехали не спеша. Через Елец и Данков с остановками и осмотром достопримечательностей. Поэтому на Осиновую гору приехали только к вечеру. Вниз к реке спускаться и не собирались. Хотелось постоять на верхотуре денёк-другой, полюбоваться на красоту.

Принялся устанавливать палатку (не походную быстровозводимую, а комфортную кемпинговую), а колышки не втыкаются. Топором стучу по ним, а они звенят и не лезут! Под тонким слоем почвы прочнейший известняк — основа для формирования столь крутых склонов. Пока воевал с колышками на долину Дона начала наползать тень от высокого берега. Спохватившись бросился с фотоаппаратом за уходящей натурой.

Но противополжный берег ещё залит светом и Казанская церковь как на ладони. Хотя до неё три километра, всё отлично видно, даже машину у кладбища. Церковь всё также высится громадой посреди голого склона как ледокол среди арктических льдов.

Наступили сумерки. На огородах в Верхней Павловке стали жечь ботву, дым затопил долину перед Стрешнево.

На следующее утро освещение было контровым, но живописные облака украшали вид. Внизу на зеркальной глади реки неподвижно держалась лодочка с дремлющим рыбаком. Мы намеревались простоять так весь день, размышляя об истории ландшафта и об истории людей. Расставили походные кресла, стол. Установили газовую плитку, вскипятили чай…

Но один телефонный звонок из дома заставил подниматься. Быстро собрали лагерь и поехали в Полибино чтобы перед возвращением, осмотреть дворец Нечаевых и башню Шухова, но это уже совсем другая история…

Дополнение

См. также более новый отзыв "Полибино: Дворец Нечаева и гиперболоид Шухова".

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм, Автопутешествия