В уже сгустившихся вечерних сумерках самолет египетских авиалиний приземлился в Каире. Побродив по зданию аэропорта в ожидании прибытия остальных членов группы фототура «Другой Египет», попробовав каппучино местного розлива, испытав на надежность банкомат, выдавший, как ни странно, стопочку египетских тугриков, мы отправились, наконец, в пятичасовую поездку по ночному Египту: нам предстоял путь в почти 500 км в оазис Бахария (Bahariya).
Отель Western Desert Hotel & Safari радостно встретил нас своими ледяными объятиями: как и почти везде в Египте, отель заточен под жару — здесь полы выложены кафелем, комнаты — с высоченными потолками, притягивающими к себе чуть теплый в это время года ночной воздух, сквозняки выдувают остатки тепла, одеялко похоже на покрывалко… Расправить свои косточки, скрючившиеся после перелета из кажущейся отсюда далекой Москвы и долгой дороги по ночной египетской стране, я смогла лишь в пуховом спальнике, рассчитанном на комфортные -10°, раскатанном поверх одеялка, и сделала это с величайшим удовольствием!
Не менее радостно, чем единственный в поселке, а потому и лучший отель, встретил нас и сам поселок: местные ребятишки, по бледнокожим лицам, еще не обожженным безжалостным африканским солнцем и не иссушенным зарождающимся здесь яростным сирокко, безошибочно угадали в нас новоприбывших туристов: они, не моргнув глазом, продали мне килограмм мандарин за 14 местных тугриков. Как бы извиняясь за бесстыдство ребятни, соседний пожилой лавочник поделился с нами мандаринками уже за 3.50 тугрика за кило. На всем протяжении нашей дальнейшей поездки организатор Володя, узнав, что я собираюсь что-то купить, радостно восклицал: «Галю, только не покупай мандарины по 14 тугриков!» :-)))
Покинув энергичную Бахарию, мгновенно погрузившую меня в особенности национального жизненного коловорота, мы отравляемся в Пустыню. Отличная асфальтовая дорога, прямая, как натянутая струна, буквально через 50 километров привела нас в Черную пустыню, действительно, соответствующую своему названию: мы находимся в царстве древнего вулкана Туфу, извержение которого произошло здесь много миллионов лет назад. Сахара навсегда покрылась черной пылью, тысячами черных камней из вулканического материала, называемого долеритом, и растекшейся и окаменевшей лавой.
24
30
Еще чуть дальше прямо у дороги оказалась «Crystal Mountain», состоящая из кристаллов кварцита. Открыли гору совершенно случайно и чудом не снесли при строительстве дороги.
16
23
15
22
Толпы туристов делают селфи на фоне знаменитой теперь арочки. Подобранный здесь и привезенный домой камешек, состоящий из сросшихся кристалликов разных размеров и ориентированных на все части света, напоминает мне о том, что и я там побывала!
18
Проехав еще чуть дальше, мы въехали в ту часть пустыни, которая именуется Aqabad…
…
Пустыня Акабад (Akabad) — филиал Марса на Земле
Задремали, видимо, часовые с Марса, пропустив в пустыню всех желающих: она была сплошь истоптана, изъезжена. Издалека кажется, будто здесь проходит столбовая дорога, что, на самом деле, является правдой — через пустыню Акабад (Akabad) пролегает туристический маршрут по Белой пустыне (White Desert).
29
Когда-то (80 миллионов лет назад) в этих местах было море, но оно ушло. Известняковые отложения, образованные из останков морских раковин, улиток, кораллов, под воздействием зарождающего здесь, в пустынях Северной Африки, ветра сирокко, эррозировали, превратились в холмы.
Пустыня быстро скрывает следы чьего бы то ни было присутствия: почти всегда дующие здесь ветра, становясь особо яростными после захода солнца и перед его восходом, гоняют мириады песчинок с места на место, складывая из них одну мозаику за другой по своему изменчивому, ветренному настроению. Пустыня красуется перед нами, на глазах преобразуется, кокетливо меняя свои оттенки под лучами заходящего солнца: песчаный свет становится персиковым, а потом оранжевым, как марокканский мандарин, и, буквально на глазах, тускнеет в наступающих сумерках.
22
26
22
22
Мы стали лагерем прямо посреди долины, окруженной невысокими меловыми холмами.
20
К багажникам машин, на которых мы передвигались, поставленных носами друг к другу под прямым углом, прикреплены коврики, прямо на песок уложены циновки, подвешен фонарь, поставлен столик — и сразу образовался уютный уголок, защищающий нас от все время нападающего ветра.
13
10
После захода солнца быстро смеркалось. Небольшой костерок из предусмотрительно запасенных дровишек подчеркнул обступившую темноту, распространяя тепло, свет.
17
Еще долго после захода солнца ветер неистово кружился вокруг холмов, гоняясь за своим «хвостом», пытался размести звездную пыль на небосклоне, запугать своим неукротимым норовом не только гостей пустыни, но и ее жителей. Полная луна, огромным блюдцем сияющая на небе, словно солнцем, освещала все вокруг, хладнокровно наблюдая за путешественниками…
10
9
Мы укладывались спать здесь же, прямо под звездами. Края тяжеленного одеяла из верблюжьей шерсти, перевозимого на верхнем багажнике машины и поэтому впитавшего каждой своей складочкой мириады дорожных пылинок, заботливой рукой нашего проводника были подоткнуты под мой матрасик, надежно защищая меня от всяческих попыток буйного ветра похозяйничать и здесь. Закрытые глаза, шапка и капюшон спальника, натянутые по самые брови, отключили меня от всего мира. Радостно и учащенно стучало сердце, да память перебирала все события сегодняшнего дня…
Погрузившись поглубже в недра своего спальника, до возникновения иллюзии абсолютно комфортного ощущения замкнутого пространства, я стала понемногу успокаиваться от невольного переживаемого в эти минуты волнения, отпуская реальность в свободное плавание…
Мои отрывистые сновидения беспокойны и похожи на сны мальчика Бананана… «Вот тут-то и появился Лис. Здравствуй, сказал он… Если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете… Твои шаги я стану различать среди тысяч других… Пожалуйста… приручи меня!… Мой секрет… очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.»
24
Сон это или явь? Фенек (а это был он!) настойчиво бродил вокруг нашего лагеря, чуть смущаясь, попав в луч света от фонаря. Ненадолго пропав, его тень вскоре появилась опять, и был он уже не один…
Спать…
Спать…
«Спит земля, пусть отдохнет, пусть.
У Земли, как и у нас с тобой,
Там, впереди, долгий, как жизнь, путь…»
3
ФЕНЕК (Vulpes zerda) — миниатюрная лисица, живущая в пустынях Северной Африки. Иногда её относят к особому роду Fennecus. Своё имя этот зверёк получил от арабского fanak, что означает «лиса». Научное видовое название «zerda» происходит от греческого xeros, «сухой». Фенек — это, практически, единственное плотоядное животное Сахары, постоянно живущее вдали от источников воды. Фенек невелик ростом, его высота в холке всего 20 сантиметров. Он — самый маленький представитель семейства псовых с максимальным весом 1,5 килограмма. У фенека короткая, заострённая морда, большие глаза. Уши фенека — самые большие среди хищников по отношению к величине головы: они достигают 15 см в длину и нужны для лучшего охлаждения тела в дневную жару. Стопа опушена, что позволяет фенеку двигаться по горячему песку и делают его движения совершенно бесшумными. Фенек выживает в этих зонах, прежде всего, потому, что ему удается сохранить в организме влагу. У фенека, как и у других диких лис, нет потовых желез.
Песчаные дюны являются идеальным местом для их обитания. Превосходный слух позволяет фенекам заблаговременно обнаружить потенциального врага и избежать встречи с хищников, укрывшись в своем логове.
Пища песчаных лис — в основном насекомые семейства прямокрылых, которые, подобно рыбам, как будто плавая, передвигаются в текучей массе песка.
…
Луч солнца золотого в пустыне Акабад (Akabad)
Ночь прошла, прошла пора ненастная…
Прочь тяжелое жизнеспасительное одеяло, прочь спальник на -10 «комфорт»: выпрыгиваю из своего теплого ночного убежища и, не умыв глаз, поправив сбившуюся за ночь на одно ухо шапку, быстро шнурую кроссовки, хватаю штатив с фотиком и несусь навстречу новому дню!
Солнца еще нет, пески только наполняются предчувствием цвета, и нежно розовеющий между холмами горизонт подсказывает, откуда вскоре выкатится светило:
26
9
21
Выглянув сначала одним глазком-лучиком, прорезав покой дремлющего мира, будто оценивая — много ли любопытных глаз собралось? Потом еще одним лучиком, и еще одним, и еще…а затем решительно является во всей своей красе огромным оранжевым блином, заливая верхушки меловых скал, растекаясь золотом по их склонам, заглядывая в каждую трещинку, облизывая каждую складочку…
15
16
Окоченевший за ночь песок жадно глотает каждую пинту солнечного тепла, бережно сохраняя и преумножая его: песчинки понемногу согреваются, тесно прижавшись друг к другу, дрожат от волнения, создавая на поверхности небольшую рябь, с напряжением наблюдая, как нехотя, но неукротимо уменьшаются щупальца леденящей ночной тени, уползающей от света, подобно вампиру в свой гроб. Лишь много позже, отогревшись и расслабившись в солнечной неге, песчинки начнут свои неторопливые ежедневные танцы под аккомпанемент беспокойного ветра.
15
Здесь все свидетельствует о бурном далеком прошлом. Древнее море оставило после себя меловые скалы, которые и по сей день продолжают разрушаться — время от времени громадные валуны откалываются от крутых склонов, разваливаясь на школьные мелки, только очень большие.
14
20
10
О вулканической деятельности напоминают застывшие кусочки лавы, словно нежной черной вуалью покрывшие желтые пески.
11
Уже брошены на произвол судьбы фотоаппараты со штативами, взоры обращены не на красивые, словно загорелое крем-брюле, склоны меловых скал: вспомнив каждый свое безмятежное детство, мы наперегонки бросились искать «куриных богов» среди вулканических бомбочек. Лишь отчетливо проявившийся голод да понимание того, что в чемодан камней грузить больше 20 кг не стоит, заставили нас прерваться в соревновании, кто красивее камешек найдет, и вернуться в лагерь на завтрак…
P/S. Сейчас у меня дома красуются «сокровища» Сахары, привезенные в кармашках куртки — кусочки мела, чтобы по весне рисовать на асфальте «классики», сестренки-близняшки вулканические бомбочки, «куриный бог» (и не один!), искрящийся на свету осколочек кристаллической горы, брусочки прессованного песка, наполненные солнечным цветом и излучающие запахи Великой пустыни.
