Итальянский город, в котором не умеют готовить спагетти. Больцано

— Попала! — мысль тяжелой каплей упала на мозг.

Но на мой вопрос служащему на ресепшен по-поводу завтрашней погоды был получен ответ, что дождь сваливается за горы и завтра должно быть ясно. Сказать, что меня мучали сомнения не смотря на обнадеживающий прогноз, это ничего не сказать. Но привратник оказался абсолютно прав. Утро, вымытое ночным дождем, было ясным и солнечным.

Больцано, который стал Италией лишь после Первой мировой, носит еще и немецкое название Боцен, что четко асоциируется у меня с псевдонимом Штирлица. Хотя у того оно вроде бы произносилось «Бользен», но все-равно — созвучно. Карта города с двойными названиями, Грюс Гот, вместо Бон Джорно, архитектура, абсолютно не сответствующая тому итальянскому образу, который сидит в головах многих из нас, пиво вместо вина и то, что там не умеют готовить спагетти, укрепило меня в мысли, что Больцано — это не Италия.

Кстати, фраза про спагетти — это не моя придумка. Уверена, что не одинока в том, когда перед поездкой просматриваю не только путеводители, но и стараюсь найти в художественной литературе что-то, где действие дислоцируется в намеченной для осмотра местности. Так вот про Больцано я нашла лишь эту фразу, упоминаемую в каждой из 100 новелл книги Питера Гринуэя «Золото». Самое интересное, что спагетти в Больцано я так и не поела. Вот что значит подсознательно укрепившийся посыл!

Поселилась в гостинице «Stiegl Scala» не далеко от фуникулера Renon. Хотя первоначально заказала оную в районе Gries. Жилищный фонд в Больцано не очень велик и цены на гостиницы там весьма высоки. В Gries же за ночь просили процентов на 25 меньше, но слава Богу, что в этот раз я не польстилась на дешевизну. Топать туда от железнодорожного вокзала надо было около часу и еще в гору. Так что не делается…а данном случае это было к лучшему.

Окружающие город горы сулят любителям трекинга широкое поле для деятельности. В городе три фуникулера, который по итальянски пишется Funivia. Мною из этих трех был опробован только Renon, откуда я поднималась к деревне Соробольцано.

Еще есть Funivia S.Genesio не далеко от замка Ронколо, поднимающий на высоту 1087 метров

и Funivia dei Colle за железнодорожным вокзалом, уже за чертой города, на другом берегу реки Изарко, поднимающий на 1134 метра.

В февральской Италии, по большей части, мне с погодой везло. 2 солнечных дня из четырех, что я там пробыла, и третий, когда я ездила в Тренто, с переменной облачностью — это подарок Фортуны, особенно в непредсказуемых в этом вопросе горах.

Только на четвертый, в день отъезда, затянутое тяжелыми тучами небо, после обеда занялось дождливым делом. Но это не был ливень или даже сильный дождь. Зонт легко спасал от непогоды, а непромокаемые трекинговые ботинки, купленные здесь же для лазанья по окрестным заснеженным горам, защищали от промозглости.

Когда я готовилась к поездке в Тренто Альто-Адидже, то очень много почерпнула в материалах Наташи Семчиной и Жени Чех, за что им огромное спасибо.

И так, собственно на Больцано у меня было пол-дня субботы до отъезда и немного вечера, когда я вернулась из Тренто. В этот день, а был это вечер пятницы, я прямо от железнодорожного вокзала отправилась в центр.

Небо было серым. И город казался серым, не смотря на довольно яркую штукатурку домов, но не всех!

До главной площади Вальтер с высящимся посередине памятником ему же Вальтеру фон дер Фогельведе идти минут 5–7. До XIX века здесь росли виноградные лозы, принадлежащие императорской семье. Потом император Максимилиан продал эту землю городу целенаправлено под площадь. Тогда она носила имя Максимилианплац.

Кафедральный собор Успения Богоматери под разноцветной черепицей, с гаргульками и стрельчатыми окнами очень стар и весьма декоративен. Но внутри, не смотря на обещанный в путеводителе богатый «внутренний мир», не поразил ничем. Островки бледных фресок школы Джотто, после таинственного и сакрального полумрака Кафедрала в Тренто, не произвели впечатления. Собор был пуст и как-то бедноват: как на украшения, так и на ауру.

В соборе есть икона Богоматери, помогающая болеюшим детям. Говорят, что икона чудодейственная. Неожиданно мне понравились фрески с внешней стороны церкви. В раме из ещё спящих ветвей они смотрелись очень трогательно. Стало отчетливо жалко раздетого Христа. Весна только-только начиналась. До Пасхи еще далеко.

Предсубботний вечер добавил на улицы народу. Кто-то сидел в кафе, коих много вокруг центральной площади. Мне подумалось, что не плохо было бы тоже присесть с чашечкой кофе и какой-нибудь пироженкой и поглазеть из-за стекла на прохожих. Но потом вспомнилось, что в Болонье пошопиться не удалось, и я пустилась во все тяжкие на оставшиеся евротугрики.

Обязательная итальянская колбаска и местный специалитет — спек добавили пару килограмм моему уже и так до неприличия распухшему чемодану.

Вечерний рынок услаждал почти всю органолептику. Огромные букеты моих обожаемых тюльпанов пробудили острое желание купить пару букетов. Честное слово, даже неудобство лишнего предмета в руках не могло бы меня остановить. Лишь то, что надо было их оставить без присмотра на ресепшен до вечернего поезда на следующий день, немного прояснило затуманенные красотой мозги.

Как компенсация за непоказанного мне в Болонье Нептуна, Больцано выдал свой вариант. Это был на сегодня второй, после трентского. Вот уж точно, вместо вчерашнего по пять, по три, но много!

Центр Больцано уютен. Старинный и теплый. Особенно в наплывающих сумерках.

Улица Портиков напомнила Берн. Но там аркады цвета грязного песка были тяжелыми, вызывающими давящее чувство подвального холода. В Больцано нежно-персиковый оттенок приподнимал невысокие арки и превращал город в карамельно-воздушный десерт.

Народу становилось все меньше, покупки оттягивали руки. Плюшечку к вечернему чаю, вот в эту арку, и спать. Завтра длинный день.

Субботнее небо было никаким. Не было неба. Было что-то цвета разбавленного молока, которое и само крадет цвет у лежащего под ним пейзажа. Завтрак, чек-аут, не забыть зонт. В дорогу. На сегодня программа задумана весьма обширной.

Довольно часто маршрут по самому Больцано ограничивается историческим центром и практически прямой дорогой от вокзала до замков Мареччио и Ронколо, а я решила пройтись по правой стороне (если стоять спиной к вокзалу) центра города. Дорога эта ведет от фуникулера Ренон вверх, мимо моей гостиницы, откуда, как понимаете, я и стартовала.

Карту, которую мне выдали в хотеле, составлял страдающий топоргафичиским кретинизмом топограф. Но я, не смотря на то, что сама в легкой стадии заражена этим синдромом, после некоторых усилий и условной помощи аборигенов, которые свой не сильно крупный город судя по всему знают, как уж повелось, хуже туристов, искомые, намеченные вешки нашла.

Архитектура района простых геометрических форм, по которому я шла, не блистала изысками, но они отличались добротностью, как все австрийско-немецкое. Аккуратность и буйная ранне-весенняя зелень (Больцано, находящийся в котловине, окруженной горами, славится мягким, а летом даже жарким, климатом) были приятны, хотя повышенного интереса не вызывали.

Первой отметкой была церковь Святого Джованни в деревне (название такое, по типу св. Андрея на лугу в Риме), очень старая, века XII, с фресками школы Джотто. Но зажатая со всех сторон домами, она не только не оставляла простора для запечатления, так еще и была на реставрации. Вон её колокольня виднеется в перспективе.

Зато попавшийся мне совершенно случайно комплекс зданий Тевтонского ордена: готическая резиденция XV века и церковь св. Георгия XVI—XIX вв. была осмотрена со свей тщательностью.

В церкви не было никого. Вокруг неё не было никого. В маленьком предбаннике у входа была доска объявлений, рекламы спортивного клуба и еще чего-то. В одну из дверей в этом закутке, открыв её своим ключом, зашлала монголоидная девушка. И тишина. Абсолютная.

Совершенно не итальянский интерьер, которого от больцанских церквей я уже не ожидала.

Фаянсовый алтарь. Хотя может и не фаянсковый, но ощущение фаянсовой, толстостенной кружки с парным молоком в ней было абсолютным. И кусок теплого ржаного хлеба на такой вот тарелочке.

Задержалась я там дольше, чем хотелось. Немного странное восприятие пространства. Постоянно сосуществование с другиме индивидуумами в социуме отучает от чувства одиночества, приходящее, наверное, только во сне. В таких местах начинаешь понимать отшельников и осознаешь, что медитация — это не пустой звук.

На гостиничной карте этот уголок отдохновения был обозначен, как Францисканский монастырь.

А вот это здание,

как Тевтонская церковь. Логично было бы предположить, что названия попутал тот самый картограф и это Францисканский монастырь. Но и это оказалось неправдой. Так что здание с затейливой башенкой осталось для меня безымянным. Я зашла в дверь с нарисованным на ней крестом. Посмотрела на окошки, расположенные по сторонам вестибюля-колодца и ушла в полном недоумении. А где же это я была?

А как вам эта пальма? Что там у классиков по-поводу одинокой пальмы? С разбега не вспомню.

А небо все темнело. Дождь был неизбежен. Но смутная надежда, что все же с дождем обойдется, еще жила, т. к. мне предстояла довольно дальняя дорога до замком Мареччио и Ронколо.

Вспоминая добрым словом картографа всякий раз, когда запиналась на каком-нибудь перекрестке, я все же интуитивно нашла правильную дорогу. Немного задержалась на площади Мадонны, чтобы со всех сторон осмотреть памятник, оставшийся для меня безымянным, как и тот домик с пальмой у стены.

На скамейке сидел мужичок отчетливо бомжеватого вида и слушал из старинной магнитолы Битлов. Оставив его медитировать, понимая уже, что это состояние граничит с нирваной, а посему лишние колыхания перед взором большая помеха, я забирая все правее и правее, ожидая уже увидеть по правой стороне башенки Мареччио, вдруг левым зрением уловила две другие башенки.

Поскольку время позволяло, то решено было исследовать объект. В анфас церковь, которая на моей странной карте в виде исключения была обозначена правильно, как церковь Христова Сердца, отличалась тяжелой неороманской архитектурой. Цвет переваренной свеклы как-то сразу отбил желание в нее заходить.

Но если уж дошла, то надо зайти. И я зашла. Зашла и обмерла.

Фрески и мозаики капелл, алтарной части и потолка совершенно невероятных цветов, на контрасте с немудреным фасадом и бледным цветом стен, вызвали просто взрыв мозга.

У меня в детстве были книжки русских-народных сказок и былин. Большие такие, на плотной ватманской бумаге. Вот там иллюстрации по стилю были очень похожи на росписи этой церкви. Да и полное ощущение, что ты находишься внутри книжки с картинками там присутствовало.

Похвалив себя за любознательность и покружив по церкви я поспешила на выход. Поспешность моя не была вызвана нехваткой времени. В церкви, кроме меня, был какой-то странный молодой человек с красными, возможно от слез, глазами. Этот штрих стремительно нарисовал в моем мозгу различные картинки причины этих слез: от потери близкого до раскаяния серийного убийцы. Любая из них заставляла покинуть церковь, как можно быстрее. Но определенно, церковь Сердца Христова стала для меня главной достопримечательностью Больцано.

Теперь уже ничего меня не отвлекало от дороги к замкам. Архитектура Больцано поражала затейливостью. Обожаю такие крыши-колпачки. Интересно, можно ли там оборудовать жилую комнату?

И вот уже я на финишной прямой, где в первых числах марта уже отцветал желтый дрок, который даже в наших южных краях зацветает только в апреле.

Фигура смуглого товарища, стучащего и звонящего в калитки очень солидных особняков за высокими заборами и что-то предлагающего их хозяевам, заставила напрячся. Терять кроме девичьей чести по сути, в следствии вчерашнего шопинга, было практически нечего. Но ощущение, особенно после неостывших фантазий по поводу «церковного» бледного юноши, было неприятным.

— Интересно, если я начну орать, услышит ли меня кто-нибудь? — пронеслась мыслишка.

Но все обошлось. Замок Мареччио, про который у Наташи, при надобности вы можете прочесть подробно, нарисовался в том самом месте, где он и должен быть. Очень картинный, в меру покрытый мхом для достоверности, окруженный голыми виноградниками, он был яркой иллюстрацией дней минувших. Я про себя проявила все эмоции, которые подходити к этому месту: поохала-пахала, умилилась, естественно пофотографировала и отправилась к замку Ронколо.

Речушка Талвера, отходящая от Изарко под прямым углом, журчала по камням. По обеим её берегам были какие-то спортивные площадки. Потом пейзаж стал более пасторальным. По левую руку, там где находился тот район Grier, где я хотела первоначально закзать гостиницу, россыпь домиков, старинных башен ощущение пасторальности усилили еще больше. И тут пошел дождь.

Он зашелестел подпевая Талвере, а впереди и шепот дождя, и журчание реки, перекрыл рокот небольшого водопада.

Чуть дальше, на другом берегу высился еще один живописный замок Сан-Антонио. От него берут начало променады: «Талвера» и «Сан-Освальдо». И определенно в эти края надо приезжать не в начале, а в конце весны, чтобы застать цветение альпийских лугов, свежую зелень и синее, прозрачное небо. Хотя и осенью, думаю, здесь будет чертовски хорошо!

А впереди японской гравюрой, не знаю почему именно эта ассоциация возникла моментально, показался на вершине тот, кто был главной целью сегодняшнего дня — замок Ронколо.

Это был, наверное, самый настоящий из всех виденных мною доселе замков. В меру потертый, но хорошо сохранившийся и отреставрированный. С отличными, пусть чуть подвыцветшими от времени фресками. Если бы не машина внутри замкового двора, то аутентичность была бы еще отчетливее. И как от интересно на ней сюда заехал?

Не по этому же мостику и не через эти узенькие ворота?

(У Наташи про замок тоже есть подробный рассказ. А я тут и так уже расписалась непозволительно длинно.)

Кроме меня в замке была еще одна совсем юная разнополая пара, да дед с тремя внуками. Один, что постарше, с вниманием слушал деда, а те, что лет по 11–12, забавлялись с лазерной, телескопической указкой, приходя в восторг от того, что я гневалась, когда они наводили зеленый огонек на участок, где я фотографировала.

Шумящий за забором бамбук (и почему бамбук?) придавал ещё большей японистости. А зонт тем временем жил своей отдельной от меня жизнью.

Внезапно поймала себя на мысли, что это ведь не весна. Это самая настоящая осень, которую я все хочу поймать, а она от меня ускользает. И тут я прониклась к Больцано чувством признательности, хотя сильных и ярких эмоций, за исключением специфических моментов, город во мне не вызвал.

Обратная дорога была приятной. Дождь не мешал, скорее наоборот. Начало мешать чувство голода и как только я очутилась в старом городе, то без долгих поисков зашла в первый симпатично-выглядящий ресторан. Было бы странно, если на этот раз Больцано повернулся ко мне итальянским бочком. Кухня была тирольская, сытная и незамысловатая. Первый раз попробованный хлебный суп, оставил желудку очень приятное воспонинание.

А жаркое под соусом отослало на домашнюю кухню точно не синьоры, а дородной и румяной фрау.

Вот на такой сытной ноте, без изысков, но и без недоговоренностей, закончился мой день в Больцано и итальянская поездка этого года. Я знаю, что в этот регион еще обязательно вернусь, при благоприятном на то жизненнм раскладе, но уже или поздней весной или средней осенью. Вряд-ли в эту, будущую поездку войдут города. В «пампасы» все больше и больше просятся душа и тело. А этого добра в Доломитовых Альпах с избытком. Уж поверте!

Теги: Самостоятельные путешествия