Рядом с этим местом на территории исчезнувшего Тверского Кремля за Городским Садом располагается Императорский Путевой дворец Екатерины II. Надо сразу заметить, что своей элегантностью он обязан трём великолепным архитекторам — М.Казакову и П.Никитину (они его построил) и К.Росси (он его реконструировал). Надо отметить, что этот дворец никогда не являлся классическим временным путевым ночлегом-остановкой для царской семьи — он всегда жил полноценной светской жизнью. Его хозяйкой была великая княгиня Екатерина Павловна — внучка Екатерины II и любимая сестра Александра I. Как и её царственная прабабка, она любила Тверь и вообще была личностью весьма примечательной. (Княгиня до сих пор считается талисманом и любимой героиней Твери). Она ведь несостоявшаяся невеста Наполеона Бонапарта, которая мало того, что отвергла его сватовство, так ещё и припечатала французского жениха фразой: «Я скорее выйду за истопника, но в своем дворе, чем за этого корсиканца…». Правда, вместо истопника она вышла замуж за принца Георга Ольдебургского, назначенного генерал-губернатором Твери, прожила с ним в любви и согласии, и собрала здесь вокруг себя блестящее общество, а свой дворец превратила в своего рода клуб литературы и изящных искусств.
«Окна дворца каждый вечер пылали сотнями свечей. В гостиных курили, спорили, читали стихи и острословили московские поэты и писатели, меценаты и художники». Вот так-то. А сейчас здесь — Тверская картинная галерея. Здесь есть работы Г. Сороки и А.Венецианова, а также Репина, Шишкина, Айвазовского, но сегодняшний вид у тверского «Русского музея в миниатюре» с вензелем Екатерины и императорской короной на фасаде — прилично облупленный.
Сосед Путевого дворца или Картинной галереи — бывшее Реальное училище или Краеведческий музей. Мы там не были, к большому сожалению, не позволило время, но о нём читали много положительных отзывов. Вот интересная загадка. Чтобы узнать в каком году он открылся нужно угадать цифры из следующих вопросов: сколько портретов Екатерины II есть в этом музее; сколько колонн на макете ротонды, построенной Н.Львовым; сколько ядер находится рядом с портретом Петра I (к этому числу +1); сколько костяных шашек находится в зале «Древняя Тверь»? JJJ Наморщили лоб гармошкой? А ответ знает любой тверской школьник J.
В Городском саду дети съезжают с ледяных горкок. Колесо обозрения, качели и прочие карусели скованы морозом и заиндевели. Вдоль набережной гоняют лихие упряжки с Дедами Морозами, катающие счастливую детвору.
Напротив Городского сада (через дорогу) находится масштабно-грандиозное розовое здание Филармонии. А рядом с ней (Театральный проезд) — второй памятник, вернее, небольшой бюст Пушкину (скульптор Е.Белашова, 1972). И опять от него отказались питерцы (как и от моста). Получается, что они сплавляют в Тверь, как «сэконд-хэнд», непонравившиеся им мосты и памятники, а тверичане с любовью ими пользуются и радуются.
За Филармонией располагается ещё одно интересное здание — Дворянское собрание, а сейчас это гарнизонный Дом офицеров с колонным залом по типу московского. Здесь великолепная уникальная акустика. В этот дом, в его залы приглашал М.Салтыков-Щедрин, будучи вице-губернатором Твери, разных знаменитых людей для участия в благотворительных вечерах в пользу неимущих чиновников (узнали об этом в музее Салтыкова-Щедрина, о нём речь будет идти ниже).
Церковь Белая Троица.
Уже поздно вечером мы едем смотреть самую старинную церковь города — Белую Троицу. Сама по себе она расположена в очень интересном месте — это район Твери, застроенный деревянными домами: улицы Бебеля, Троицкая, Достоевского, Брагина, Революционная. За возможность посмотреть на эти уютнейшие улочки со старыми и не очень домами-домишками, с резными наличниками, и крылечками, мини-садиками, пушистыми котами на порожках и мохнатыми собаками, грозно лающими через штакетник, но при этом дружелюбно помахивающими хвостами, с голубями, греющимися под крышами — мы о-очень благодарны Твери. Это именно то, что мы хотели увидеть в Вологде — но не увидели. Надо отметить, что эти домишки очень органично вписываются в город и не то, что они его совсем не портят, а очень даже и украшают. Интересно, что стиль резных украшений на старинных домах достаточно явно отличается от видимых нами ранее. К примеру, наличники здесь почти плоские и сливаются с плоскостью стены дома. Другое дело, что здесь похоже, до сих пор нет элементарных удобств. Мы едем и нам навстречу идёт женщина с вёдрами. «Ойй, посмотри, посмотри, не пустые ли», — испуганно всполошилась я. Но муж меня успокоил: «Какие пустые, вон колонка, она от неё идёт, воду тащит».
Забегая вперёд, хочу отметить, что Тверь оставила очень «ровное» впечатление в прямом смысле. Здесь нет никаких холмов и возвышенностей, весь город расположен на достаточно ровной поверхности, плюс к этому в Твери нет (пока!) наляпанных высоток и все дома не разнятся по высоте. Даже современные микрорайоны застраиваются какими-то таун-хаузными невысокими зданиями, очень симпатичными.
Но вот мы подъезжаем к церкви. У неё красивое и непонятное название — Белая Троица. 16 век. Его пытаются объяснить, отталкиваясь от того что, мол, вот и храм белокаменный и черепица была белой, но, тем не менее — мало ли на Руси подобных церквей, а такое название всё равно редкость. Место, на котором она стоит — жаркое. Действительно, какое-то огнепальное. Есть легенда, согласно которой в Смутное время в её стенах от литовцев укрылись местные жители и воины. Когда церковь подожгли, то своды обрушились на тех, кто в ней прятался. И теперь каждый год в этот день по стенам храма течёт кровь…. Понятно, что это легенда, но произошедшему пожару есть летописное свидетельство, к тому же церковь вновь стала гореть, раз пять не меньше. И сейчас окружающие её домишки, тесно подпирающие друг друга, от горячей церкви находятся на почтительно-осторожно-«пожарном» расстоянии. Ещё есть археологические подтверждения тому, что под этой церковью существовала подземная галерея-ход. Обычно такие ходы были связаны с какими-либо важными объектами (например, с Кремлём) и выводили на окраину города.
Внутри Белой Троицы запомнились очень красивые «по-боярски» расписанные своды, прямо как в Грановитой палате. Здесь же находятся мощи святого Макария Калязинского чудотворца. А ещё иконы 16в. — «Святая Троица» и «Небесная сень». Последняя икона считается уникальной и «программной» — так называют редкие многофигурные иконы, на которой собраны почти все русские святые, а также основатели крупнейших монастырей.
Мы обошли церковь кругом и заметили на соседней улице какую-то фигурку оленёнка, засыпанного снегом. Подошли. Оказалось — здесь ещё есть и крошечный булыжниковый мостик-подковка и рядом с ним табличка с надписью: «Каменный мостик» на Троицкой. По преданию, кто пройдет по мостику и загадает желание, то оно непременно сбудется». Перешли. Загадали. А ещё углядели совсем спрятанную в сугробе скульптурку какого-то ребёнка. Что это все означает? Тверичане, расскажите).
Всё вышеописанное, мы увидели в Твери в первый день нашего пребывания.
В другой день — мы поехали на блошиный рынок и посетили музей М.Салтыкова-Щедрина, а потом поехали в Домотканово в дом-музей В.Серова.
Блошиный рынок.
Находится за речкой Тьмакой. Он обозначен на карте города, к мосту через реку удобно пройти с Тверского проспекта. Вообще Блошиный рынок это громко сказано. Я купилась именно на его «блошистость», предположив, что было бы неплохо прогуляться и посмотреть, что интересного продают тверские бабульки. Но бабушки, ряды которых начались сразу же за мостом, продавали потрёпанные и битые-пребитые жизнью старенькие вещи, а что-то отдалённо напоминающее антиквариат и винтаж толкали с деревянных ящиков мощные мрачные дяди, шмыгающие носом и навинчивающие цены даже за московские измайловские. Поэтому всё, что мы видели, правильнее назвать вещевым рынком, тем более что неофициальные ряды со стареньким тряпьём плавно переходят в турецко-китайский городской базар.) Муж радостно приглядел мне на развалах сногсшибательной красоты ультрамодную блестящую лакированную ало-красную кепку, подбитую норкой на козырьке. Если бы Карл Лагерфельд такую увидел, то точна отменил бы свои парижские дефиле — от зависти и расстройства). Мне же понравились тверские валенки, очень качественные, тёплые, белые, у них здесь в городе Кашин — войлочная фабрика.
Музей М.Салтыкова-Щедрина. (ул. Рыбацкая 11/37).
Музей — скромный, потому что основная часть экспонатов находится в его доме-усадьбе в деревне Спас-Угол. Здесь в этом каменном двухэтажном особняке он (его семья) снимал второй этаж и то, недолгое время. Но вот прелесть таких музеев заключается совсем не в какой-то выдающейся выставке предметов, а в общем настроении, приобщении, узнавании, приближении личности Михаила Салтыкова-Щедрина. Буквально до посещения музея мы с мужем лихорадочно напрягали интеллектуальные извилины, пытаясь выудить из них прочитанные в школьные годы названия его произведений. Слава Богу «Левшу» вспомнили, «Ерша Ершовича» и «Господ Головлевых». А после того, как побродили по комнатам этого достаточно небольшого и не очень богатого музея — нашли и открыли для себя много нового. Что запомнилось: свидетельства его обучения в Московском дворянском институте и Царскосельском лицее; фотографии Вятки, куда он был сослан в ссылку за чересчур язвительный язык; покерный столик, за которым сжульничавший Некрасов получив кулаком по лысой голове от Салтыкова-Щедрина; фотография Михаила Евграфовича в совершенно щегольских белых штанах и зелёном бархатном сюртуке — в таком виде он приехал в Тверь занимать пост вице-губернатора; его французская шпага; бальные перчатки и веер его обожаемой жены Елизаветы Апполоновны; круглая комнатка-«фонарик», где собраны его личные вещи, полученные от потомков; невероятно интересная настенная огромная книга с фотографиями всех членов фамилии Салтыковых-Щедриных — недавно на открытие бюста приезжал один из его далёких-предалёких потомков, про которых говорят «седьмая вода на киселе», а вставший рядом с бюстом и оказавшийся почти копией своего знаменитого предка. Вот уж действительны булгаковские слова: «До чего причудливо тасуется колода!».
Его музей здесь в Твери не только из-за недолгого (2х летнего) вице-губернаторства, но и сам М.Салтыков-Щедрин был родом из маленькой деревни Спас-Угол Тверской губернии.
