Черт-атаман

Начать рассказ о перевале Чике-Таман хочу словами В. В. Шишкова, писателя и инженера, приложившего руку, в том числе, и к дороге через перевал из его «Путевых очерков по Чуйскому тракту».

«Чике-Таман. Прежде всего изречение, нацарапанное на придорожном столбе, на самой вершине перевала рукою отчаявшегося ямщика: „Ета не Чекетаман, а Черт-атаман, сорок восемь грехов“. В этом все сказано, вылита вся желчь наругавшегося донельзя человека, замучившего себя и погубившего здесь, может быть, не одну лошадь.

Чике-Таман-огромный горный кряж, преградивший путь в долину Улегома, куда выходит тракт. Вы подъезжаете вплотную к горе, выходите из повозки и пешком поднимаетесь по бесконечным извилинам тракта, подобно пьяному мужику, выписывавшему мыслете по крутому склону горы, и, измучившись, благополучно достигаете вершины перевала. А лошади тем временем надрываются над вашим экипажем. Вы поднялись на сто шестьдесят сажен и на столько же должны спуститься. А горизонтальное расстояние между крайними точками подъема и спуска всего одна верста. Все эти отдельные зигзаги тракта очень коротки и узки, радиусы закруглений малы, уклоны велики. Телега в закруглениях иногда не может повернуться: колеса висят над ничем не огражденной пропастью. Еще один неловкий шаг лошади, и она вместе с возом сорвется вниз.

И вот тут-то начинается ад. В особенности весной, или во время дождей, когда дорога покрывается липкой грязью.

Ругань самая отъявленная, какую только может выдумать озверелый человеческий ум, грохочет в горах. Ямщики ревут дикими, сумасшедшими голосами, — глаза у них свирепые, руки разбойные — палками и камнями бьют лошадей, лошадиные тощие бока, как барабан пустой, отдаются на удары, лошадь еле дышит, у ней в глазах темно, она сердце надсадила, у ней ноги дрожат, бока от палок ноют, в глазах ужасная боль стоит и мука.

— Но, холера! Но, падина! (…)

— Что ты делаешь!-кричу я.- Как ты смеешь бить свою кормилицу?

— А она, черт, не видит, куда везет… Ишь напрокинула…

Но как может знать лошадь, куда ей идти, если заблудились при постройке сами строители, проводят тракт не там, где нужно?»

Так было в XIX веке, когда дороги не знали асфальта, а тогдашние дальнобойщики вместо запаха дизели и сгоревших тормозов вдыхали на перевале ароматы конского пота и других естественных выделений тяговой силы.

Нынче лучше. Асфальт, разметка, указатели, стоянки — все по уму. Но взгляд пассажира, не прикованный к асфальтовому полотну убегающей за поворот дороги нет-нет да и отметит где-то внизу ржавые останки техники, которая сорвалась в пропасть. Их бы достать бы по-хорошему надо, чтоы не смущали других, но нет на это ни сил ни средств. Так и лежат.

А вот раньше, как это все было? Ведь дорога эта существует с незапамятных времен, часть Великого шелковог пути как-никак…

Вот интересно, во времена, когда здесь ходили караваны верблюдов, (или какая там живая сила была?), возя шелк из Поднебесной, были ли указатели, предупреждающие путешественников? А может быть, где-то в кустах на крутых склонах перевала, скрываясь от лишних глаз за крутыми поворотами сидели в засадах лихие ребята с ножиками и дубинками? А что — власть далеко, места дикие, купцов-торговцев с товаром много, альтернатив мало. Куда купец денется-то с узкой дорожки? Жизнь нелегка…

Не знаю изучали ли археологи окрестности тракта, но уверен, что если по-хорошему копнуть, они должны быть усеяны всякими артефактами, сколько времени-то прошло, пока люди здесь ходили и ездили. И до сих пор ленточки к веткам привязаны, чтобы дорога легче была.

Ну ладно, мы-то в двадцать первом веке, у нас-то дизель, кондиционер, полный привод и прочие радости жизни. И вот посреди сентябрьского снега и прекрасных алтайских пейзажей как-то сам собой начинается диалог:

— А не проехать ли нам по старой дороге?
— А зачем?
— Ну просто, посмотреть что там и как…
— Повыше поднимемся, а там снег лежит. И уже не развернуться. А старая дорога, она такая, узкая и повороты крутые.
— Ну, может как-нибудь?
— Да и резина летняя у нас.
— Эх, жаль
— Ладно, наверх поднимемся, по асфальту, а там посмотрим.

На смотровой площадке, что на самом верху перевала, можно заметить, что снизу вверх тянется грунтовая дорога, она же «старая». Это одна из тех трасс, по которым ходили караваны еще до постройки асфальтированного шоссе. Она и круче и уже, соотвественно, экстремальней и опасней. Но ведь интересно же…

Чем дальше в лес, то есть от асфальта, тем она становится менее проезжей. Но, говорят, что там и сегодня можно проехать на машине.

Честно скажу, мы, немного проехав, развернулись, дальше ехать не рискнули. Высоты большие, обрывы крутые, камни круглые. Вороны опять же в небе кружат…

Посмотрели с высоты вдаль, посмотрели вниз, посмотрели на один из склонов, чуть ниже нас заметили железный каркас, который когда-то был автомобилем, и, найдя место для разворота, навострили лыжи обратно. Ну, снег там, понимаешь, горки крутые, резина летняя и все такое…

А, может быть, зря?

Теги: Самостоятельные путешествия, Автопутешествия