Этюд выходного дня. Кейсария, Зихрон Яков

Пускаться в грандиозное путешествие не стоит. Оно должно быть легким и необременительным, как невинный, ни к чему не обязывающий флирт. О нем будешь вспоминать с улыбкой, легкой усмешкой, а может и насмешкой, но это воспоминание будет радовать и согревать, а может наоборот холодить и именно в той степени, в какой нужно на этот конкретный момент жизни.

Выбранная для этой цели Кейсария замечательно сочеталась с неожиданным выходным, как хлеб с маслом, промозглая ночь с теплым одеялом, а запах сена с мокрым последождливым воздухом. Расположенный меньше, чем в часе езды от Хайфы город с самой дорогой в стране недвижимостью, золотыми, удерживанмыми колючим кустарником от выветривания дюнанами и древним городом, основанным царем Иродом, оказался тем самым созвездием.

Ирод ты, Великий!

Какой же надо было обладать силой и харизмой при жизни, чтобы из 30-х годов дохристианской эры имя твое перекочевало в христианскую, задержалось там на две с лишком тысячи лет и докатилось до несуществовавшей при твоем житие даже в зародыше России. Да ещё в столь превосходной степени, что любая малограмотная крестьянка из забытой богом деревеньки знала тебя и по имени, и по прозвищу.

То что Ирод был не дурак, понятно даже нееврею. Женился удачно на принцессе Мириам из рода законных иудейских царей династии Хамомеев и не без помощи Рима стал править Иудеей. Потом правда промашечка во внешней политике произошла, причем столь существенная, что могла ему стоить и головы, и шеи. Ирод поддерживал Антония, того который с Клеопатрой, но его в 31-м году до н. э. в битве при Акциуме разгомил Октавиан Август. Так вот чтобы ловчее и смачнее лизнуть сапог, или сандалию, или что-то другое лизнуть у нового хозяина Ирод и строит город, названный Цезария, откуда до Кейсарии рукой подать.

Помимо города строится и порт, причем настолько фантастически устроенный, что часть этих технологий были применены при постройке порта в Ашдоде в 1971-м году. Но увидеть его сейчас можно лишь если вы нырнете с аквалангом, т. к. море тут поднялось на несколько метров и порт ушел на дно.

А ипподром, где раньше проводились бои гладиаторов и амфитеатр, где сейчас ставятся грандиозные концерты, как оперные, так и роковые, с очень дорогими билетами, стали, практически, пляжем. Мозаичные же полы бань могли бы стать прибрежным променадом, если бы не охранялись государством.

Римляне, евреи, арабы, крестоносцы, мамлюки, турки, боснийцы и опять евреи, смесь истории, яви, фантазии, фантасмагории — гремучая смесь, омываема вечным морем, смывающем народы и цивилизации,

превращающем камни в песок, металл в ржавчину.

Это мы, конструируя «естественный» ход событий, режем, кромсаем, двигаем, монтируем встык хронологию, мысли и эмоции, оставляя зазоры и трещины, шероховатости и сколы. Море же в своем равнодушии и индеферентности все это сглаживает, смывает, замывает, топит в себе. «Ничто не вечно» и «все проходит». Нигде так не преходит в голову столько пафосных, посыпанных нафталином банальностей, как в местах подобных Кейсарии. Где на «обломках самовластья» пишутся имена, которые через пяток десятков лет сами становятся обломками.

Но хватит о скучном вечном, конечно-бесконечном. Пора подумать о хлебе насущном, тем более что время обеда приближается неотвратимо, как те мамлюковы полчища Байбарса, превратившие Кейсарию в 1265 году в груду развалин, которые сейчас трудолюбивые евреи раскапывают и реставрируют.

В Кейсарии в ир-ха атика (когда поедете на машине, если нужно спросить дорогу, так и говорите Кейсария, ир- ха атика, древний город то есть) масса ресторанчиков на любой вкус. Есть и рыбный, но с кусачими ценами. Есть попроще кафе, но и там цены ой-ой. Самая дорогая недвижимость, помните. Поэтому я вам предлагаю другой вариант. Давайте проедемся в Зихрон-Яков.

Винные фантазии Ротшильда о Земле обетованной.

Выливая в канаву Шато Лафит Ротшильд урожая 1882 года, пораженного серой плесенью и зловредной тлей настолько, что по самый 1886 год бордосские вина этого домена были деклассифицированы, Беньямин Эдмон Ротшильд — глава французского дома Ротшильдов, задумчиво потирал подбородок.

Оборудование простаивало, простаивали и капиталы, которые, как известно, без дела и движения покрываются серой плесенью не хуже винограда, превращаясь в совершенно ненужный продукт. И тут барон Эдмон вспомнил, что кто-то что-то ему рассказывал, что на Земле его предков на маленьком, 6-ти гектарном участке земли, выкупленном у араба христьянина, еврейские переселенцы из Румынии пытаются возделывать виноградную лозу. Тли там не было, но дела шли из рук вон плохо. Засушливая, засоленная, каменистая земля не хотела возрождаться к жизни и рожать что-то мало—мальски полезное, не говоря уже о такой ценности, как виноград. Мотыгами, хоть и трудясь от зари до зари и до двадцать седьмого пота, много не работаешь, только землю засолишь ещё больше. Только алое и вырастет.

«А! — сказал сам себе барон, — вот куда я пошлю простаивающее оборудование. И налоги спишу, как благотворительность, и машины ржаветь без дела не будут, и соотечественникам помогу. Лишние молитвы в адрес благодетеля ещё никому не мешали ни в этой жизни, ни в той, если она и правда существует».

И что бы вы подумали. Таки дело пошло. А город, в честь основателя династии Родшильдов — Джеймса (Якова) отца, назвали Зихрон-Яков, что в переводе с иврита и означает «Памяти Якова». Дело Эдмона-Беньямина живет и процветает, причем настолько хорошо, что недвижимость в Зихроне одна из самых дорогих в Израиле. Не Кейсария, находящаяся в 10 минутах езды, конечно, но и не соседняя арабская деревня, в которой всей зелени и цветов, что в овощной лавке на обочине дороги.

Часто так бывает в жизни, что мы привязываемся к объекту своей благотворительности настолько, что не хотим с ним расставаться и после смерти. Человек ли, место, которых мы облагдетельствовали, знает нас добрыми, человеколюбивыми и справедливыми. А порой случается и такое, что мы сами начинаем в это верить. Видимо в свете благодарности единоверцев так чувствовал себя и Эдмон Ротшильд. Чувствовал до такой степени, что завещал похоронить себя на холме рядом с городом, который он, можно сказать, основал. Что и было сделано после его смерти в 1934-м году. А место, где находится родовая усыпальница, превратили в сад, названный Рамат-ха-Надив, что в переводе означает «Холм Филантрапа». А в простонародье его называют «Ганей Ротштльд» (сады Ротшильда), т. к. этот мемориальный комплекс, а он именно таковым и является, содержится на средства семьи. Ну, какая семья, такое и кладбище. Но не пугайтесь, кроме роскошной усыпальницы, очень оригинальной кстати, это просто красивый сад-парк.

Очень ухоженный, вылизанный, просто травинка к травинке, публичный сад. За вход в который с вас не возьмут ни копейки. Гуляйте в свое удовольствие, нагуливайте аппетит. Там рядом и еще древние камни раскопали, и из них даже виллу, тоже древнюю, соорудили, по древним, надо полагать, чертежам. И так же бесплатные, в отличие от Кейсарии, где с вас возьмут за вход 40 шекелей (чуть меньше 10 евро). Можно пройтись и туда для пущего оголодания.

Город памяти отца.

В самом Зихрон Якове смотреть, по сути, нечего. Но! В этом месте что-то есть. Иногда, в такой вот неожиданно нарисовавшийся выходной говоришь дочке:«Поедем, позавтракаем в Зихрон». И чтобы она хоть раз отказалась. Да ни разу такого не было. Там хорошо и весной, и осенью, и летом. Вот только летом жарко, но если в теньке, то нормально. А израильской зимой, которая очень похожа на теплое, европейское «бабье лето», если не хлещет проливной дождь, это самое наилучшее время.

Немного напоминает тихую, провинциальную Францию. Не правда ли? Слегка мешают надписи на иврите, но это не критично. Прогуляйтесь по улочке, которая называется «Дерех-ха-яин» («дорога вина»). Она короткая, но удивительно уютная и умиротворяющая.

И вот, когда все внутренние течения и соки вашего огранизма настроились на неспешное, но с большим чувством и аппетитом вкушение обеда, приземлитесь в одном из местных ресторанчиков, коих на Дерех-ха-яин большущее количество.

Я люблю там ресторанчик от винного дома «Тишби». Ресторан кошерный, мяса там нет. Но есть рыба, отменные пасты, равиоли, пиццы. Если вы любите баклажаны, возьмите запеченный в печи баклажан, подаваемый с таким вкусным, ароматным хлебом с орехами, что только им и баклажаном можно наесться. И, конечно, вино. Каберне-совиньен Эстейт дома Тишби — это произведение искусства. Даже на фотографии видно, какими тяжелыми, маслянистыми каплями оно стекает по бокалу. По сравнению с недавно пробованным в Бургундии-бургундским — это не сравнимо. Даже стыдно за бургундское. Сравнить с Шато Лафит Ротшильд не могу, т. к. последнее ещё не пила. Обед на двоих обойдется в 50 евро (230 шекелей).

Если же вы не пожалели стольник не еврейских, а евро денег, и отобедали в Кейсарии, то все-равно заедте в Зихрон. Присядте в том же «Тишби», просто выпейте мятного чаю, или кофе. Там делают шоколад ручной работы и очень аппетитные десерты.

И если вдруг вам повезет, как повезло в этот день мне, то под этим зимним деревом, вы можете услышать неизвестно откуда льющуюся музыку.

Стинговский «Shape of my heart» проиграл заключительный аккорд в этом моем неожиданном выходном, превратив его в идеальную драгоценность, которая бережно будет храниться теперь в шкатулке моей памяти.

Теги: Самостоятельные путешествия